Его другая любовь
Шрифт:
— Я? — Он слегка поперхнулся и схватил салфетку. — Да как тебе такое в голову пришло?
— Не сердись, — залепетала я. — Полисмен обратил внимание на то, что почти ничего не пропало и замок в порядке. Как они вошли? Вот я и думала… может, у тебя есть недоброжелатели? Все ли в порядке на работе? — Я положила ладонь на его руку. — Последнее время ты как-то неспокоен. Вот мне и показалось… Поделись со мной, что у тебя за неприятности?
Пит смотрел на меня как на сумасшедшую.
— О чем ты? Какие еще неприятности… Как ты могла подумать, что я разрушил наш дом? В уме ли ты? — Он сбросил
— Извини. Ты прав, — Я покачала головой. — Я не должна была спрашивать. Просто все слишком странно. Как будто у грабителей были ключи… или кто-то впустил их в дом!
И это сработало. Совершенно случайно я угодила в самую точку. Пит на мгновение перестал жевать. Этого можно было не заметить, но я не спускала с него глаз.
Я поняла, что меня он не подозревает. Похоже, ему пришло в голову, что это Лиз! Мои мысли пустились вскачь. Из тех ли она девушек, что может на время «занять» ключ? Не думает ли он, что Лиз зашла в дом, по какой-то причине рассвирепела и все разнесла?
Мы замолчали. И Пит, и я прикидывали, способна ли Лиз на такой поступок.
Мне, впрочем, было неинтересно, способна она на это или нет. Пит явно думает, что способна, и это все, что мне нужно. Я увидела брешь в обороне и постаралась ее расширить.
— Может, вызовем полицию еще раз? Пусть снимут отпечатки пальцев. Давай я сделаю это завтра!
Сначала Пит ничего не ответил, а потом небрежно произнес:
— По-моему, нам не о чем беспокоиться. Зачем нагнетать атмосферу? Давай обо всем забудем и будем жить дальше. Во всяком случае, сомневаюсь, что они что-то найдут. Полиция — не ФБР, да и вторжение не назовешь «ограблением века».
«Спокойно, Пит, это детский лепет».
— Оставим это. Я не хочу лишний раз тебя волновать. Ты и так серьезно пострадала.
«Вот, значит, как. Должно быть, полиция нашла бы повсюду отпечатки пальцев Лиз. Значит, она бывала в моем доме. Может, и в постели моей лежала — в своем дешевом белье, пропахшем плохими духами? Он трахался с ней в нашей постели. Как это могло случиться?»
— Хорошо! Тебе лучше знать. — Я притворно улыбнулась. — И все же странно… Кто-то явился к нам в дом и без причины все разнес… Подожди, выйду на минутку в туалет.
И я оставила его с этим неудобоваримым рассуждением. В туалетной комнате взглянула на свое отражение в зеркале, наложила еще один слой пудры, и тут мне пришло в голову, что случайно я наткнулась на более эффективный способ устранения соперницы.
Поверит ли он, что Лиз не та, кем кажется? Что она не так уж совершенна? Как тогда поступит Пит? Может быть, решит, что она не достойна его чувств?
Как мне избавиться от нее, не опускаясь до уровня базарной торговки? В конце концов, есть возможность сохранить и Пита, и чувство собственного достоинства. Я обрадовалась, что не встретилась с Лиз лицом к лицу. Не оттого, что опасалась не сдержаться и оставить на ее щеке след своей пятерни, а потому что есть лучший способ. Тогда она не догадается, кто нанес ей удар.
— Да, я забыла сказать, что пропало из моих вещей, — сказала я, вернувшись к столу.
Пит перестал жевать.
— И что же?
— Это очень странно, — прошептала я. — Мне не хотелось об этом говорить, но
Он вскинул бровь и быстро ответил:
— Я куплю тебе другую.
«Три сумки за месяц? Да тебе придется открыть счет в "Малберри", милый!»
— Да нет, не надо, — отказалась я великодушно. — Хотя она мне очень нравилась. Правда, я умудрилась поставить на подкладку чернильное пятно. — Я сделала паузу. — Впрочем, сменим тему. Расскажи, как твои дела.
Пришлось выдержать долгий скучный разговор о работе. Домой мы ехали молча. Я сделала зарубку в памяти: спрятать сумку, как только вернемся назад.
Под предлогом похода в туалет я побежала наверх и запихнула сумку под кровать. Пит вывел собаку и вернулся на удивление быстро. Похоже, CMC на этот раз не посылал.
Я лежала в постели, когда он вошел, усталый, но взволнованный. Я выпила слишком много вина и была в восторге от собственных успехов. Мне хотелось смеяться и во всем признаться, рассказать, что я сделала. Я смотрела, как Пит раздевается. Вид у него был мрачный. После ухода из ресторана он не сказал почти ни слова. Улегся в кровать и выключил свет.
Отвернулся от меня.
Мое настроение за долю секунды изменилось, всякое веселье исчезло. Почему он так себя ведет? Этого никогда не было. Никогда. Что сделала с ним эта женщина?
Я заплакала, а Пит вздохнул и спросил:
— Ну, в чем дело?
Я всхлипнула и пробормотала что-то об ограблении (в следующий раз придется придумать что-то новое). А может, мы займемся любовью? И он согласился, хотя и неохотно.
На мне не было одежды. Я прижалась к Питу и прошептала, что рядом с ним чувствую себя в безопасности. Выпитое вино, мое мягкое обнаженное тело — а может быть, и мысль о том, что его любовница сошла с ума, или вера в то, что он настоящий, храбрый, сильный мужчина, мой защитник, — сделали свое дело, и он начал меня целовать.
Его руки скользили по моему дрожащему телу, губы прижались к моему рту. Поцелуи были страстными, настойчивыми. Он обошелся без прелюдии, сразу приступил к делу.
Я заставила себя войти в роль: часто и коротко дышала, говорила, что он великолепен, и он отзывался, становился грубее, кусал мое плечо. Это мне никогда не нравилось, но я не возражала. Мои стоны становились все громче, я извивалась, отстраняясь от Пита, так что ему приходилось двигаться за мной. Он ничего не говорил, лишь хрипло выдыхал: «О, как ты хороша», а я усердно его лизала и поглаживала.
Странно, но на самом деле я ничего не чувствовала. Когда под конец он улегся на меня и простонал: «Боже, боже!» — я чувствовала себя как после изматывающих физических упражнений. Я словно смотрела на себя со стороны. Мое тело обмякло, и никакого духовного соединения с Питом я не ощутила.
После он не поцеловал меня, как обычно, не убрал с лица волосы, не заглянул в глаза и не прошептал, что любит. Просто молча перекатился на свою сторону кровати.
Я закрылась в ванной и залилась слезами. Это не мы. Такими мы никогда не были. Я не чувствовала себя сексуальной и властной. Более того, я казалась себе ничтожеством… Я и не догадывалась, что можно так плохо к себе относиться. Что с нами произошло?