Его дурочка - Снегурочка
Шрифт:
– Не повторяй ошибок своего предка, Павлик Морозов! Если придушишь, я вернусь призраком, и буду портить тебе жизнь!
– Ты, и так, мне ее портишь!
– Успокойся, пожалуйста!
Но, друга было уже не остановить.
– Пашенька, - Коряво изобразил ее голос.
– Какой лифчик больше подойдет для первого раза? Этот или этот? Как ты думаешь? Может купить оба? Точно! Оба куплю. Купила! И что? Где мать твою, твой хваленый первый раз, а? Где подробности?
– Я передумала!
– Защищалась, как могла.
– Потому что не люблю его! И не обязана! Ясно?
– А кого любишь-то? Она, блин, передумала, а я страдаю! Очнись! Тебе двадцать один уже! Ты для какого прЫнца себя хранишь?
– Для какого надо, для такого и храню!
– Рявкнула в ответ.
– Учил бы лучше предмет, сдал бы сам! Нечего на меня валить!
– Я учил! Как никогда, учил! А ты, раз смелая такая, повернись уже к нему, и в лицо скажи!
– Иди ты....предатель!
– Спокойно!
– Встрял в перепалку Прокофьев, напряженно переводя взгляд с одного на другого.
– Вы, двое, с ума меня сводите! О чем речь?
– Да ладно Вам, Эдуард Владимирович. Не прикидывайтесь! Весь институт знает, что вы не равнодушны друг к другу. Еле сдерживаетесь! Даже сейчас вас вон как трясет! А всего лишь, рядом стоите. Между вами такие искры, на каждой паре, того гляди, загорится все! Неужели, сами себя со стороны не видите? И Юлька хороша! Скоро, ведь, голой ходить начнет. Или налысо побреется, лишь бы Вы заметили. Она, даже когда болеет, в бреду Вас зовет. Эдуард Владимирович, Эдуард Владимирович! Девчонки из ее комнаты рассказывали. Народ давно уже ставки делает, у кого башню раньше сорвет? У неприступного красавца-профессора, или последней девственницы институ...ай!
Не отдавая отчета своим действиям, она влепила Деду Морозу звонкую пощечину. В горле ком стоял от обиды и унижения. Как посмел? При всех. Самое сокровенное! Да, любила! И что? Это на втором курсе было. Из кожи вон лезла, чтобы внимание его привлечь. Бесполезно. Успокоилась. Смирилась. Сейчас со своими чувствами справляться научилась. Ну, почти...
– Снегурочка сама отомстила!
– Восхищенно пролепетала маленькая девочка, подоспевшим детям, держащим наготове пластиковые сабли.
– Мама говорит, женщины должны уметь за себя постоять...вот и она может.
Накаленную до предела атмосферу поспешила разрядить девушка, открывшая им дверь.
– А, давайте знакомиться! Я - Катя. Младшая сестра Эдика. Это наша средняя сестренка - Маша. Ее мужа и сыновей вы уже видели. А вот там, наш самый старший брат - Никита, с женой и дочками. Ну, и собственно, мама - Вероника Петровна.
– Очень приятно!
– Улыбнулся Пашка.
– Извините, нас. За все...
Юля, пристыженно взирала на большое веселое семейство, покой которого они так нагло и беспардонно нарушили. И праздник испортили. В сторону Эдуарда Владимировича, и вовсе, смотреть боялась. Однако его внимательный горячий взгляд ощущала каждой клеточкой тела.
– Простите нас.
– Выдохнула, едва ли не заикаясь.
– И...и счастливого нового года!
Протянула Пашке мизинчик для примирения. Извиняясь. Тот, улыбаясь, сжал его своим. Активно затряс рукой.
– У них ничья!
– Завизжал самый рослый на вид ребенок.
– Дед Мороз и Снегурочка помирились!
– Ладно, Юлек! Прорвемся!
– Ага.
– Пешком?
– Пешком.
– Морозовы!
– Окликнул Прокофьев.
Оба замерли. Юля решилась посмотреть в его глаза, казавшиеся сейчас почти черными. От того, что в них прочитала, мурашки по телу табунами промчались.
– Пересдача после праздников. У обоих! Проверим, как «Отче наш», или тупо мания величия!
Ребята переглянулись, до сих пор не веря своему счастью.
– Спасибо!
– А теперь, дружненько, раздеваемся, товарищи студенты!
– Но, как...ведь...зачем?
Прокофьев смерил ее недовольным взглядом.
– Морозова, ты оглохла? Скидываешь...шкурку, перестаешь спорить, и искать приключения, на свою обворожительную задницу. Уверяю, девочка, ты их уже нашла!
А? Это он про что?
– Да, неудобно как-то, Эдуард Владимирович.
– Привел последний аргумент Паша.
– Выходит, я в этом безумии замешан.
– Усмехнулся мужчина.
– Компенсирую, как могу.
– Дорогие наши гости!
– Вступила в разговор Вероника Петровна.
– Никуда мы вас не отпустим. До нового года пять минут осталось! К столу давайте! Никаких отговорок и слышать не желаю!
Часть 3
Детей увели в другую комнату сразу, дабы не травмировать нежную психику разрушением легенды. Морозовы смогли спокойно снять костюмы, и спрятать их. Все заняли свои места за праздничным столом, слушая поздравление президента. Лишь Юля копошилась у входной двери. Не получалось снять второй сапог. Собачка зацепилась за колготки. С ее удачей ни на что другое рассчитывать не приходилось. Компанию ей составил...не Паша. Тот увлеченно ворковал с Катериной. И умеет же глазки строить, предатель! На помощь пришел сам Прокофьев. Схватив за локоть, усадил на обувницу, острым взглядом осматривая замок. Мужчина казался чертовски злым. Морозова очень хорошо чувствовала исходящее от него недовольство. Еще бы! Вломились тут. Концерт устроили.
– Эдуард Владимирович, не злитесь пожа...
– Я злюсь не на тебя.
– Ответил, просунув палец между икрой и молнией.
Менее чем через три секунды, злосчастная обувь была отброшена в сторону.
– Тогда, - Неосознанно прикусила губу. Он сейчас так близко. Совсем рядом. Единственный случай, когда их глаза находились на одном уровне.
– На кого?
– Идем за стол, Морозова!
– Неосознанно оплел ее щиколотку своими невероятно горячими пальцами. Едва не дернулась, опалившись.
– Куранты бьют.
Однако так и замер напротив. Внимательно следил за ней, с легким прищуром.
– Что, прямо в бреду звала?
– Вкрадчиво поинтересовался, осипши голосом. И смотрит же. Глаз не отводит. Фиг соврешь! Лицо вспыхнуло багровым румянцем. Нервно сглотнула, прежде чем найтись с ответом.
– Я...я не знаю. В бреду же было. На то он и бред, что ни помнишь.
– В этом состоянии, - Подался вперед, заставляя вжаться в груду, висящей за спиной одежды.
– Подсознание берет верх над сознанием. Все самое сокровенное, выплывает наружу.