Его кексик
Шрифт:
Я коротко кивнул.
— Это справедливое требование. Тем более, что ты заслуживаешь таких извинений, на которые я просто не способен. А также ты заслуживаешь парня, у которого есть яйца, чтобы признавать свои ошибки и ничего от тебя не скрывать. Даже при угрозе, что ты после этого его, вероятно, бросишь, — Эмили жестом велела мне продолжать, сохраняя на лице тень улыбки. — И ты самый милый и самый сексуальный «Билль о правах», с которым я когда-либо имел дело.
Ее бровь заинтересованно приподнялась.
—
— Твоя сексуальность горячит мою сперму.
— Холодно.
Я сделал шаг к ней… она отступила. Я начал медленно приближаться, а она, попятившись, врезалась в стол и чуть не опрокинула фужеры с вином.
— Большую часть своей взрослой жизни я всячески избегал женщин и отношений. Не хотел снова чувствовать себя неудачником. Не видел смысла рисковать и попусту тратить время.
— Еще холоднее… — прошептала она.
— С того дня, как я вновь встретил тебя, я старался придерживаться выработанного с годами убеждения… что у нас все равно ничего не выйдет, и потому не стоит тратить нервы. Но я больше не собираюсь лгать ни тебе, ни себе. Ты стоишь любого риска.
— Тебе не кажется, что, ожидая моего прощения, ты должен был сказать, что со мной вообще не рискуешь?
Я улыбнулся. Ее тон смягчился, и я с облегчением сделал вывод, что по крайней мере сдвинулся с мертвой точки.
— Ты же предупредила, что через несколько месяцев уезжаешь в Париж. Всегда есть риск, что я не захочу отпустить тебя, а ты не захочешь остаться.
— Я тоже задавалась этим вопросом.
— Ну так что? Я готов пообещать, что позволю тебе, когда придет время, самой сделать выбор. Никакого давления. Никаких переубеждений. В худшем случае, мы проведем с тобой несколько потрясающих месяцев. Встретим вместе Новый год. И если ты потом решишь уехать, я не стану тебя удерживать.
— А вот в моем самом худшем сценарии я не захочу уезжать. Влюбившись без оглядки в парня, «зарою в землю» свою мечту. А когда мы года через три разбежимся, буду сетовать и корить себя за эту непростительную глупость.
Я склонялся к ней все ближе и ближе, пока не ощутил жар ее дыхания на своей шее и мягкое прикосновение ее тела.
— Прозвучало так, будто наш союз предначертан Небесами. Все мои прежние отношения развалились, а ты боишься, что наши станут слишком крепкими.
Эмили с трудом сдержала улыбку.
— Значит, будем целоваться как в той песне «Да гори оно все ярким пламенем»?
— Именно, — приподняв ее лицо за подбородок, я с жадностью впился в ее губы.
Они были мягкими. Теплыми. Поистине восхитительными.
Я такого даже представить себе не мог.
Во мне мгновенно вспыхнул лютый голод. От нахлынувшего адреналина в жилах вскипела кровь. В голове запульсировало, а руки — как два голодных, с собственным разумом зверя — бросились исследовать это восхитительное тело. Мне даже показалось, что те
Подхватив ее под попку, я притянул ее к себе, но пакет с сахаром и детская переноска обернулись существенным препятствием. Тогда Эмили, недолго думая, протянула руку мне за спину и нащупала застежку.
— Тебя возбудит, если я сниму эту штуковину одной рукой? — дерзко спросила она.
— Разумеется.
Игриво шевельнув бровями, она попыталась расстегнуть крепление. Спустя мгновение ее уверенность сменилась разочарованием, перешедшим вскоре в отчаяние. Еще минута безуспешной возни, и Эмили обхватила меня второй рукой.
Наконец прозвучал долгожданный щелчок. Переноска соскользнула с моих плеч, и упаковка сахара с громким стуком шлепнулась на пол. Я отпихнул ее ногой подальше.
— Я справилась одной рукой, — она понизила голос. — Ты возбудился?
Я с трудом сдержал смех.
— Ты скопировала Максимуса из «Гладиатора»?
— Ладно, похоже, я здесь единственная, кто возбудился.
— Хочешь сказать, только сейчас? — отслеживая ее эмоции, я провел большим пальцем по уже припухшей ярко-красной нижней губе. — Думаю, я уже готов к бою.
— Хм-м, а вот я не уверена. Боюсь, мне потребуется еще несколько проб, чтобы принять окончательное решение.
Я придвинулся к ней вплотную, и мой эрегированный член прижался к ее животу. Эмили со свистом втянула воздух, и ее губки округлились, когда наши взгляды встретились.
— Это больше похоже на обед из пяти блюд, чем на дегустацию.
— Вообще-то в меню он не входит.
Эмили, нахмурившись, капризно надула губки, но в ее глазах плясали смешинки.
— Я просто хотела отведать его вкус.
— Возможно, если ты правильно разыграешь свои карты, — сказав это, я снова впился в ее губы.
Я видел, что она собиралась что-то сказать, но не мог больше вытерпеть ни секунды: вид ее сладких губ буквально притягивал меня. Подразнив их немного своим языком, я резко приподнял Эмили и усадил ее на стол. Тарелки с фужерами со звоном посыпались на пол, разлетаясь на мелкие осколки.
— Клянусь, моя задница не такая уж большая. Это столик мелковат, — усмехнулась она.
— А если и то, и другое? — прищурился я.
— При условии, что тебе нравятся большие задницы.
— Не знаю, в курсе ли ты, но меня интересует лишь эта… самая идеальная.
Эмили улыбнулась.
— Правильный ответ.
— Меня ждет приз?
— А чего бы ты хотел?
— Например, расстегнуть молнию на твоем миленьком мини-костюмчике хотя бы на несколько дюймов…
Ее густые ресницы задрожали, а взгляд стал нерешительным.
— Даже не знаю. Ты вообще помнишь, зачем мы здесь? Я не могу пропустить вечеринку, застряв здесь с тобой.