Его личная швея

Вайс Лора

Через минуту Алиса ощутила внезапное облегчение, тогда как акушерка подняла вверх синий комок:

— Мальчик! — произнесла с улыбкой, хотя ту и скрывала маска.

Только заветного плача никто не услышал. В зале повисла тишина, а врачи быстро переглянулись, после чего акушерка отдала новорожденного в руки реаниматологов, которые куда-то его быстро унесли.

— В чем дело? — Алиса сейчас же забеспокоилась. — Куда они унесли моего ребенка? Почему он не заплакал? Ведь должен был заплакать.

— Успокойтесь, успокойтесь. Стандартная процедура.

А вы напрягитесь-ка еще разок, надо послед родить.

— Где мой ребенок? — о каком успокоении они вообще говорят?

— Вашему сыну сейчас помогают продышаться.

Но время шло, а малыша ей все не несли. Это стало последней каплей, больше Алиса не выдержала, отключилась.

Остальное происходило как в тумане. И события сохранились в памяти вспышками. Вот ее приводят в чувства, вот кто-то суетится рядом, что-то говорит, трясет за плечо, кажется, ругается. Или нет…

Алиса с трудом разлепила глаза, осмотрелась. За окном темно… Который сейчас час? Потом глянула вниз и обнаружила на животе пузырь со льдом. И память мгновенно вернулась. Ее мальчик! Где ее мальчик? Тогда сразу приподнялась, ощутив боль везде, где только можно. Будто по ней прошлась толпа народа, причем дважды. Так, она в палате, скорее всего, послеродовой. А вот и кнопка вызова медперсонала.

Через пару минут пожаловала медсестра:

— Пришли в себя? — поспешила убрать пузырь. — Как состояние? Головокружение? Тошнота?

— Где мой ребенок? — посмотрела на нее шальным взглядом.

— Ваш мальчик в реанимации.

— Что с ним?

— Давайте я приглашу вашего доктора, она все расскажет. У нее как раз сегодня смена.

И упорхнула. Ну вот, что за люди? Почему не сказать пары слов!

Доктор пришла быстро.

— Ну, наконец-то, — улыбнулась высокая статная женщина. — Устроили вы нам веселые роды.

— Мой…

— Да-да, ваш мальчик, — уперлась она руками в борт кровати. — Он в реанимации на искусственной вентиляции легких, состояние средней тяжести.

— Но, почему? Он ведь доношенный, — глаза мигом покраснели, губы задрожали.

— Он незрелый у вас. Легкие оказались незрелые. Но вы не переживайте, состояние мы стабилизировали. Малышу понадобится некоторое время, может неделя, может, две, потом он начнет справляться сам.

— Я смогу его увидеть?

— Сможете. Но не сегодня.

— А те риски, о которых говорили врачи? Возможные патологии?

— Внешне ваш мальчик здоров, что до возможных внутренних дефектов, это будет ясно позже, когда он немного окрепнет. В любом случае, многое прояснится уже в эти дни. Вы главное не накручивайте себя. Еще проблем с лактацией не хватало. Вашему ребенку понадобится молоко, слабеньким оно вообще как лекарство. А сейчас отдыхайте. И да, с вами все в порядке. Была кровопотеря, но умеренная. Восстановитесь быстро.

— Спасибо, — легла обратно.

Главное, ее мальчик жив. Да, это самое главное. Главнее всего на свете. Современная медицина творит чудеса. Вон, пятьсот граммовых выхаживают и ничего, вырастают обычными здоровыми людьми. Доктор права, надо, во что бы то ни стало, сохранить молоко. О грудном вскармливании читала много статей. Оно действительно панацея для новорожденного. Вдруг до ушей Алисы донесся вибро-сигнал телефона, который лежал на тумбочке. Она скорее схватила телефон, взгляд тотчас вспыхнул, но и быстро потух. Это Галя. От Игоря по-прежнему ничего. И телефон его по-прежнему заблокирован.

Спустя час Алиса все-таки поднялась. Нечего разлеживаться. После побоев Влада бывало гораздо хуже, а уж роды. Все рано или поздно через это проходят.

На следующий день бедняжка вся извелась в ожидании обхода. Хотелось уже узнать, как ее мальчик провел ночь. Как он себя чувствует. И когда доктор пришла, Алиса аж всплакнула.

— Я вам вчера что говорила? — посмотрела на пациентку сердито. — Не накручивать себя. И что в итоге?

— Как он?

— Ночь прошла спокойно. После обеда за вами придет сестра и проводит в отделение реанимации. Побудете с сыном, познакомитесь. Пообщаетесь.

И очередные часы томительного ожидания. Как назло, время до обеда тянулось безобразно долго. Алиса уже не знала, куда себя деть. А после обеда, который еле-еле впихнула в себя, пришла медсестра. Путь до отделения показался тоже долгим, потом ее заставили надеть специальный халат, шапочку, маску, бахилы и только тогда впустили. В помещении находилось шесть оборудованных кувезов. Три из них были заняты. У Алисы от такого зрелища сердце сжалось, настолько стало жаль этих крошек. Но где же ее крошка?

Сестра указала на центральный кувез:

— Ваш. Через пятнадцать минут приду. Ничего не трогать, только общаться. Ясно?

— Да, хорошо.

Алиса на ватных ногах подошла к кувезу, заглянула внутрь, и слезы побежали по щекам. Там лежал ее маленький волчонок. Такой крохотный, в шапочке, ручки были сжаты в кулачки, глазки закрыты марлевой повязкой.

— Приве-е-е-ет, — произнесла сквозь слезы, — мой маленький боец. Ты ведь боец? Наверняка будешь в своего папу. А он знаешь какой? Все преграды снесет, но добьется своего. И наорет еще на всех, чтобы не переставали бояться, — потом продышалась немного, — мы скоро встретимся. Ты только не сдавайся. Лавровы и Волковы не сдаются.

Он иногда хмурился, чмокал губками, а разок даже разжал кулачок.

Жаль, что пятнадцать минут пролетели так быстро. Но Алиса ощутила покой. Ее мальчик обязательно будет в порядке, обязательно! А она станет для него самой лучшей мамой, о какой только может мечтать ребенок. Хотелось бы верить, что и Игорь пожелает стать лучшим отцом.

Алиса покинула отделение реанимации в состоянии умиротворения. Впервые ей было настолько легко и хорошо. Да, малышу еще предстоит побороться, предстоит окрепнуть, но для этого он должен чувствовать ее поддержку и любовь. Так что, весь негатив долой. И не страшно, если они останутся вдвоем. Не пропадут.