Его личная звезда. Дилогия
Шрифт:
– Да, есть такое дело! То есть, ты не сердишься на меня?
– Ирида, не гневи Небо! О чем ты таком говоришь? Почему я должен на тебя сердиться? А ну-ка, вспомни, я тебе предлагал финансовую помощь? Предлагал. Тогда ты фыркнула и сказала, что не можешь принять от меня ни одного уела. Но сейчас, когда ты стала моей официальной невестой, с вопросом содержания, надеюсь, проблем не возникнет?
Он улыбался, хитро смотря в экран, и сердце девушки наполнилось теплотой. Вот в этом весь Кир. Всегда веселый,
– Не возникнет, - смущаясь, ответила Ирида.
– Вот и отлично. Я так понимаю, ты уже освободилась.
– Ага.
– Я сейчас слетаю в административный корпус (отец просил забрать из своего кабинета некоторые бумаги) и прилечу за тобой. Как тебе такой расклад?
– Мне всё нравится.
– Тогда жди!
Связь прервалась.
Ирида, продолжая улыбаться, запустила двигатель айростена. Но тот снова решил проявить характер и, недовольно заурчав, отказался запускаться. Ирида разочарованно застонала. Вот почему сейчас? И что делать? Сделав несколько попыток, Ирида сдалась. Видимо всё, её любимая машинка отказалась с ней сотрудничать.
Поняв, что без посторонней помощи ей не обойтись, Ирида набрала номер Стаса. Может быть, он знает кого-то, кто смог бы её подкинуть до дома. Гудки персонального стейлса длились долго. Никто не отвечал. Странно. Стас всегда при себе имел стейлс. Видимо, на новой работе ему запретили им пользоваться. Такое тоже может быть.
Рука сама потянулась к рычагу в ещё одной попытке и, о, чудо, движок заработал. Ирида не смогла сдержать радостных эмоций:
– Вот так-то!
А теперь домой.
Это был странный день.
Ирида, вернувшись в квартиру и скинув туфли, прошла на кухню, где приготовила себе крепкий кофе, отчего-то добавив в него корицу. Никогда не пила кофе с корицей, а сейчас вдруг захотелось. Может быть, от того, что пакетик с этой специей стоял у края шкафа?
Взяв в руки чашку с дымящимся напитком, прошлепала в зал и уютно устроилась на диване. Плазменный экран включать не стала. Ей хотелось побыть в тишине и насладиться удивительнейшим чувством свободы.
С Кириллом они встретились после обеда. Провели вместе пару часов, гуляя по одному из диких пляжей.
– На, держи, - он протянул ей небольшую пластинку.
– Что это?
– насторожилась она.
– Твоё вознаграждение за храбрый поступок.
С запозданием Ирида поняла, что Кир вручил ей кредитку. Поколебавшись, она приняла её. Назад дороги нет.
– Малыш, вечером буду занят. Отец что-то меня сегодня конкретно загрузил. Придется мотануться ещё в одно место.
– Это же здорово, приобщает тебя к общим делам.
– В общем-то да.
Он притянул к себе и с нежностью поцеловал.
Ирида прижалась к нему всем телом и раскрыла навстречу его поцелую губы. Кир ласкал её неторопливо, осторожно.
А она...
Она проклинала себя и ругала на чем свет стоит. Почему она не возбуждается? Почему не испытывает хотя бы легкого томления? Почему между ног не становится влажно? Ведь должно же! Она чувствовала только легкую приятность, не более.
И невольно сравнивала с поцелуем Богдана. С тем ураганом чувств, пусть и негативных, что он в ней всколыхнул.
В квартиру Ирида возвращалась, едва не плача. На душе было муторно. Если бы её спросили, в чем дело, она не смогла бы ответить. Ей было нехорошо, вот и всё.
Не успела она войти, как послышались шаги в коридоре. Ирида насторожилась. Это возвращался Стас... Но один ли он возвращался?
Один.
Когда брат закрыл за собой дверь, Ирида тихо выдохнула.
– Привет.
– Ты уволилась, - без предисловий начал Стас.
Ирида пожала плечами.
– Ну, да.
– Считаешь это правильным?
– Да.
Она подошла к брату и поцеловала его в щеку, после чего положила голову ему на грудь и негромко добавила:
– Стас, я очень прошу, не ругай меня и не сердись.
Крепкие руки обняли её за талию, а подбородок родного человека уперся в макушку.
– Не буду.
– Спасибо.
– За что? Просто твоё увольнение оказалось неожиданным, и не только для меня.
Ирида сделала вид, что не поняла его.
– Ты ужинать будешь?
– Нет, мы поели.
Снова "мы". Снова намёк.
Ирида отстранилась и заглянула брату в лицо.
– Давай уж, говори, для кого там оказалось неожиданным, что я уволилась.
Стас, поморщившись, ответил:
– Богдан рассердился.
– Надо же, - Ирида не сдержала насмешки, - какая неприятность.
– Иридка, не паясничай.
– Стас, а ты мне ничего не говори про своего Славинского, я прошу тебя.
Ирида не намеревалась посвящать брата в то, что произошло между ней и Богданом. Она искренне верила, что у Славинского наблюдалось временное помешательство, и его слова, что он не позволит ей выйти замуж за Кира, лишь пустая угроза.
Она так себе говорила.
Уговаривала.
Убеждала.
– А я буду, Ирида, - настырно произнес Стас, отодвигая сестру от себя.
– Во-первых, Богдан просил тебе передать, что некое послание, содержание которого он мне отказался сообщать, написала Алла Кораллова. Тебе эта инфа о чем-то говорит?
– Алла?
– у Ириды невольно вырвался истерический смешок. Получается, потаскухой её назвала девушка, которую она считала хорошей приятельницей и которая ей ещё несколько часов назад мило улыбалась. Вот так да. В том, что Славинский мог ошибиться, у неё даже мысли не возникло.