Его любимая нечисть
Шрифт:
– За вход надо заплатить, – прошипела одна из крылатых красоток и бросила под ноги самому симпатичному из парней бобовое зернышко.
Земля в том месте просела, поглощая остолбеневшую от ужаса «дань».
По рядам туристов прошел испуганный шепоток.
– Плата принята, – подхватила вторая сестра и резким движением выбросила руку вперед.
С ее пальцев сорвалась черная лента и блестящей дорожкой упала нам под ноги.
– Спасибо, Кмара, – кивнула я и по указанному пути устремилась вниз с холма. Но за нервными охотниками за впечатлениями нужен глаз да глаз, так что пришлось оглянуться и скомандовать: –
– Ой, куда? – ойкнула та самая медноволосая.
От бойкости девчонки не осталось и следа, теперь она была белее полотна, с трудом скрывала нервную дрожь и намертво вцепилась в руку своего парня.
– Достанется той нечисти, мимо которой будем проходить, – на ходу придумала я.
А что, они же хотели острых впечатлений? Моя работа – им их дать! Большинство после таких экскурсий довольствуется прогулками по какой-нибудь набережной и ни во что опасное больше не лезет.
– Мара! – воскликнула моя ведьма, оказавшаяся самой нервной из всех.
Лучше бы в библиотеке ее оставила, честное слово.
– Ну что еще? – спросила обреченно, хотя соблазн «не услышать» был велик.
– Он что, правда… того? – сделала страшные глаза Кьяна.
Какие эти ведьмы все-таки доверчивые! Пришлось сжать губы, чтобы не прыснуть.
– Смотря чего, – ответила серьезно.
Вроде бы даже честно. Причин полыхать на меня колдовскими огнями в глазах ни одной не вижу!
– Приворожу, если не объяснишь нормально. – Ведьма угрожающе потрясла фальшивым гримуаром. И весомо добавила: – К жениху.
Угроза оказалась поистине ужасна.
– В домике привратниц он, – мигом призналась я. – Девчонки – отчасти суккубы, вот и шалят… Если соблазнится, получит несколько незабываемых часов и пощечину от невесты. Не соблазнится – подарок за стойкость, что-нибудь ценное и магическое. И тоже пощечину, потому что невеста ни за что не поверит в чудеса выдержки. Невесты – вообще народ недоверчивый. В любом случае на обратном пути привратницы его вернут.
Ведьма оказалась не только нервной, но и скромной не в меру. Она отчаянно покраснела, юркнула ко мне за спину, и следующие часа два я ее не слышала.
Мы прогулялись по долине теней, где белесыми призраками сновали неупокоенные души, а земля время от времени вздрагивала, выпуская умертвие. Заглянули в потусторонний игорный дом, где высший бес, толстенное пузо которого еле вмещалось в расшитый золотом бархатный халат, сулил баснословные выигрыши. Тут мне пришлось вмешаться и осторожненько так уточнить, что ставкой в этом заведении являются годы жизни или сама бессмертная душа. Дальше тянулись кварталы инкубов и суккуб, потусторонние конторы, специализирующиеся на самых разных услугах, магазины и лавки с не совсем обычными товарами, улица Черных Дам… Эти когда-то были ведьмами, но при жизни провели столько кровавых ритуалов и отняли столько жизней, что в конце концов обратились в нечисть. Теперь им закрыт путь в мир людей и только и остается, что рычать от бессильной злобы и искать все новые способы вырваться.
Еще были волшебные дома, прекрасные, но смертельно опасные сады, кишащие злобной низшей нечистью лабиринты и множество прочих ужасов. Никаких тайн я не раскрывала, хотя знала и их. Просто
Часы на полуразрушенной башне как раз пробили полночь, когда мы дошли до мрачного черного замка, узорчатые шпили которого терялись в темном мареве местного неба.
– Вот и последний пункт нашей экскурсии – школа нечисти, – уже довольно устало выдохнула я. – Но внутрь вас не пустят, поэтому погуляйте пока, купите что-нибудь на память и постарайтесь ни во что не вляпаться. Встречаемся на этом месте через час.
Народ несмело покосился на магазинчики, выстроившиеся по другую сторону улицы. Но мне стало уже не до них, поскольку ведьма и ее ненасытное любопытство были тут как тут.
– Школа для нечисти? Серьезно?! – удивилась Кьяна. При местном тусклом освещении казалось, что ее серые глаза мерцают серебром.
– И моя ба ею руководит. – Я блаженно потянулась и выдала усталую улыбку. – Так сказать, учит нечисть быть правильной нечистью.
Кьяна целую минуту молчала, переваривая услышанное. А когда наконец открыла рот, не сказала ничего оригинального:
– С ума сойти можно! Это невероятно…
Я польщенно зарделась. Да, мы такие!
– Об этом в учебнике или справочнике не прочитаешь, нечисть бережно хранит свои тайны. – Я взяла неожиданно образовавшуюся подругу под руку и повела к массивной двустворчатой двери. – Идем, познакомлю.
Мои подопечные разбрелись, и ничто не мешало нам немного передохнуть. К тому же хотелось продемонстрировать бабушке подругу. Старая опытная бестия прекрасно разбирается в нелюдях и в людях, и каждое новое существо в моем окружении обязательно подвергалось проверке чаепитием с ней. Сейчас мне было до внутреннего трепета интересно, одобрит ли? И страшно хотелось, чтобы одобрила. Тогда можно будет пригласить домой и с папой познакомить.
Под эти воодушевляющие мысли я распахнула дверь… и отшатнулась. Из нее как раз выходил жених. Алескар то есть. Считать его своим женихом я не собираюсь, так что бабуля только зря потратила свою драгоценную кровь! При желании той капле можно было найти куда лучшее применение.
– Девушки, – демонстрируя безупречные манеры, Ал изобразил легкий поклон. И тут же попытался протянуть руки ко мне, но я увильнула. Досадливо поморщившись, он все же вспомнил, что является нечистью, и решил, ну чисто за компанию, испортить настроение и ближнему: – Вижу, после подписания контракта ты чувствуешь себя неплохо. Но, дорогая, открывать передо мной дверь, обмахивать веером и приносить тапочки не нужно. Пока не станешь женой, во всяком случае.
От возмущения я подавилась воздухом. Вот гад! И сейчас это подумала моя человеческая половина. В том смысле, что даже тени восхищения я не испытала.
– Я подожду, бесценный мой. – Взять себя в руки и подхватить его тон получилось быстро. – Но будь готов, что открытая дверь окажется односторонним порталом куда-нибудь, откуда не возвращаются, веер будет пропитан ядом, а в тапочках тебя будет ждать порча на паралич!
Пока же я могла только прожигать его взглядом, но этот мерзавец даже не задымился. Стоял тут в темно-синем костюме с иголочки, причесанный волосок к волоску, морда холеная – и только затянутые уродливыми пленочками глаза выдавали в нем нечисть.