Его несломленная соседка
Шрифт:
– Да деньги неглавное в этом деле. Прежде всего, она получала хорошую крышу. Ни одна прокуратура, ни одна проверочная инстанция не смогла бы выявить здесь нарушение. А если и выявляла, она делала звонок другу и тот сразу же начинал запугивать проверяющего. Аналогичным образом она запугивала весь персонал. Про девочек и говорить не приходилось. Разумеется, это были все девочки-сироты. За них никто не постоит. У них даже не спросят, как дела в детском доме.
– К сожалению, это распространенная практика, - Леха сморщился.
– Да. Поэтому все дети молчали, работники не перечили. Я тоже боялась, что-то говорить против, потому что от ее решения зависела судьба моего брата. Именно она дала добро на то, что в свои двадцать шесть я смогла все-таки его отсюда забрать под свою опеку. Ему было уже десять лет на тот момент. Получалось так, что я с образованием, работаю, смогла купить комнату в общежитии.
– Когда Спиридонов появился? – спросил Вадик.
– Спиридонов появился у нас только в 2000 году. Ему было двадцать шесть на тот момент. Высокий, широкоплечий, спортивный, красавчик. Женщины так и начали млеть от него. Девчонки постарше на физкультуру одевались в короткие шортики, из которых трусы торчали. Каждая пыталась ему понравиться.
– А вы? – лукаво улыбнулся Вадик.
– Поначалу я тоже на него засматривалась. Ну красивый же парень, чего скрывать. Я всего на четыре года его старше. Только вот как-то раз услышала его неоднозначную фразу. В разговоре в учительской он сказал: «Девка всегда подкладывается под мужика. Всегда. Никогда его не оседлает». До сих пор помню его слова дословно. Все посмеялись над ним, а мне неудобно стало. Я уловила для себя скрытый подтекст. И не прогадала.
– Он пользовался несовершеннолетними девочками? – уточнил Леха.
– Он ими только и пользовался. Из всех работниц детского дома он выделил только Надежду Романовну. И это было понятным – она директор, трезвый расчет. А вот остальным дамам не повезло. Но это мы только потом поняли, что повезло нам всем. Он выбирал жертв. Именно жертв.
– И много их было? – глухо спросил я, догадываясь о самом страшном.
После непродолжительного молчания:
– Машенька не единственная жертва. Другим не повезло.
Глава 10
На несколько секунд опять повисла тишина. В этот раз первым пришел в себя Леха:
– Что значит, не единственная? Их было несколько?
– Сколько их всего было, я не могу сказать точно, - директор смотрит прямо в глаза другу и говорит невозмутимо. – А вот с печальным исходом целых две.
– Печальный исход – это смертельный? Правильно понимаем? – уточняет Вадик.
Я подобное даже вслух произносить боюсь.
– Правильно.
Валентина Петровна держится крепко, стойко. Наверное, именно так давала показания моя Машенька, когда проходила по делу о маньяке из парка.
– Расскажите подробнее, - просит Вадик.
– Расскажу. Только давайте еще выпьем.
Женщина молча наливает в бокалы. Она имеет чувство меры, поэтому каждый раз льет совсем немного коньяка. Это больше для храбрости, а не с целью напиться. В этот раз мы молча взяли свои бокалы в руки. Не скрою, выпить действительно было нужно. Мы видели и не такое, но слышать сейчас подобные ужасы было сложно.
– Как только Спиридонов пришел к нам работать, он начал завоевывать внимание действующего директора. И нужно сказать, что Надежда Романовна не была против. Наоборот, ей льстило внимание молодого физрука. Она же была на десять лет его старше. Но в перерывах между обольщением, он не стеснялся развлекаться с нашими воспитанницами. Девочки сами шли к нему в тренерскую. У нас еще был один физрук на тот момент. Константин Дмитриевич. Так он переселился в лаборантскую кабинета химии. Учителем химии была его родственница. Вот она и приютила. А Спиридонов сделал из тренерской настоящую комнату разврата.
– А директор как относилась к этому? – интересуется Леха.
– Она все время сквозь пальцы смотрела на его похождения. Только мы вот заметили, что девочки после проведенного времени в его тренерской с ужасом бросались от него врассыпную. Что уж он там с ними делал, нам оставалось только догадываться. Но оказалось все весьма прозаично. Он просто любил жесткость, а иногда и жестокость. Каждую девчонку он использовал только один раз. Многие из них были девственницами, и первый сексуальный опыт прошел не совсем так, как хотелось бы им. Но круговорот девочек через год закончился. Директор и физрук поженились, - развела руками Валентина Петровна.
– Значит, Надежда Романовна все-таки не поощряла измены мужа? – лукаво улыбнулся Вадик.
– Поначалу да. Вот как штамп в паспорте поставили, так она и поставила ему ультиматум. А через год произошел коллапс. Пропала у нас девочка. Алиса Войтова, четырнадцать лет. Разумеется, мы должны были сообщить вашим коллегам о сбежавшем ребенке, но Надежда Романовна строго настрого запретила это делать. Пообещала всех уволить и не только, если кто-то ее ослушается. На тот момент «братки» так и продолжали «крышевать» ее, периодически приезжали и забирали девчонок для развлечений. Отбирал теперь их официальный супруг директора – Спиридонов.
Женщина замолчала. Опустила глаза и закусила губу. Через минуту продолжила:
– Честно говоря, тогда мы подумали, что Алису отобрали для «братков» и что-то там случилось. А может кто-то ее забрал себе. Один случай такой уже был. Девочка семнадцати лет, Александра, понравилась одному бандиту. Он ее себе и оставил. Правда, у нас она числилась до совершеннолетия, но уже не жила здесь. Потом приезжала на собственной машине, хорошо одета, при деньгах. Поздравляла нас с Новым годом, подарки подарила. Но это было один раз. Так вот, мы думали, что и с Алисой что-то подобное могло случиться. Была какая-то надежда. Но на следующую ночь после пропажи Спиридоновы закапывали ковер. На заднем дворе, в углу. Днем Спиридоновым были высажены три яблони. Теперь у нас там палисадник. Вы, наверное, его видели. Боюсь думать, что там было, в этом ковре.
– Подождите! – перебил Леха. – Вы хотите сказать, что они закопали Алису Войтову?
Женщина посмотрела ему в глаза, поджала губы:
– Когда этот козел запугивал Машеньку, он ей намекнул на это. «Хочешь быть закопанной?».
Уверен, что не только у меня мурашки пробежали по всему телу. Неприятный холодок внутри выбивал из колеи и заставлял глубоко и тяжело дышать.
– Случай с Алисой еще много обсуждался среди нас. И все потому, что наш завхоз, чья коморка ближе всего к спортзалу рассказал о своих видениях на ситуацию. Оказывается, за полгода до пропажи Алиса начала частенько ходить в тренерскую. Сама. Добровольно. Во всяком случае, ему так казалось. Никаких подозрительных шумов он не слышал. Думал, что девочка просто заигралась во взрослые игры. Поэтому он себя корил долго. Ругал, что позволил процветать разврату. Думал, что если бы хоть раз остановил ее, девочку можно было бы спасти.