Его невинная добыча
Шрифт:
Глянул на девчонку, усмехнулся и снова посмотрел в глаза брату:
– Как тебе? Красивая, правда?
Ренат смотрел на меня со смесью ярости и осуждения. Я же обратился к вышедшей из кухни Наталье:
– Проводи Рената Каримовича. Он уходит.
– Мы ещё поговорим об этом, – отрезал Ренат и, не дожидаясь экономку, пошёл к двери.
Глава 6
Руслан
– Разве я тебе что-то не ясно сказал? – спросил я, поднимаясь по лестнице.
Девчонка сделала пару шагов вниз и остановилась, наткнувшись на мой взгляд. Сильнее вцепилась в перила и замешкалась, не решаясь пойти дальше. Терпение моё кончилось, и ей это, судя по всему, наконец стало ясно.
– Что я сказал тебе?
Вместо ответа она всё-таки сделала ещё несколько шагов вниз. Ступала по-прежнему легко, и всё-таки было видно, что с левой ногой у неё не всё в порядке. Не прошло и нескольких часов, а проблем с ней становилось всё больше и больше.
– Что это был за человек? – проигнорировав мои слова, спросила она.
Да чтоб её! Махом преодолев оставшееся между нами расстояние, я хотел было схватить её за ворот и подтянуть к себе, но она успела отпрянуть. Выпустила перила, вскрикнула и покачнулась.
Вот же!
Подхватив, я почувствовал её шумный выдох у себя на шее, прикосновение рук. Сердце её колотилось часто, как у испуганного кролика, от волос исходил сладковатый ванильный запах, который я уже чувствовал там, в комнате.
– Дура, – рявкнул я, ставя её на ступеньку. Заметил, как она поморщилась, как поджала ногу и глянул вниз, на босые стопы.
Снова поднял взгляд к лицу. Выглядела она немного смущённой. Всё ещё влажные волосы едва заметно завивались у висков, цепочка убегала под круглый ворот платья.
– Я же не помешала вам? – спросила она. – Этот мужчина… Он уже уходил, верно?
Моя ладонь так и лежала на её талии, кончик мизинца касался выпирающей косточки бедра. Меньше всего мне хотелось разговаривать с ней о Ренате.
Провёл по её бедру, коснулся волос. Репейник… Новой волной меня охватило раздражение. Верхняя губа дёрнулась сама собой. Слов она однозначно не понимает, что же…
– Ты что? – вцепилась она в меня, когда я, приподняв, перекинул её через плечо и понёс вверх. Подол платья задрался, сильнее открывая длинные ноги, коленка упёрлась в меня.
– Отпусти меня! – она попыталась вывернуться. – Руслан, пожалуйста, отпусти! – голос зазвучал немного испуганно. – Руслан!
Запах ванили стал сильнее, ноги у неё были сильными, да и вся она – гибкая, подтянутая, напоминала молодую лань. Добыча. Так и есть – моя добыча. Только вот для добычи ведёт она себя слишком вольно.
– Заткнись! – хорошенько шлёпнул её по бедру, когда она в очередной раз попыталась вывернуться.
Тряхнула головой, и я ощутил, как колыхнулись её волосы. Тяжёлые, они хлестнули меня по спине, по ноге. Задница её была едва ли не под моей ладонью – округлая, маленькая и крепкая.
Невеста, чёрт подери! Злость на самого себя яркой вспышкой резанула по нервам. Ренат, сукин сын! Этот золотистый конверт, его слова…
Ногой распахнув дверь комнаты, я внёс малышку Маугли и швырнул на постель. Так же, лёжа на спине, она попыталась отползти на другую сторону. Подол её платья задрался до самых трусиков, окончательно растрепавшиеся волосы падали на плечи, руки, устилали покрывало.
– Не смей! – вскрикнула она нервно. – Не смей! – согнула ногу в колене и упёрлась ею в край кровати.
Острая разбитая коленка замаячила передо мной. Кружево белья и её бёдра предстали во всей красе. Мотнув головой, она снова подалась назад.
– Ты не…
– Я буду делать всё, что захочу, – резко схватил её за ногу и дёрнул на себя.
Вскрикнув, она упала на покрывало. Лежала, глядя из-под чёрных ресниц – бледная, окружённая вуалью тёмных волос, в сбившемся платье, а я не понимал, чего хочу. С нажимом провёл пальцами по её щиколотке.
Она сглотнула, застыла. Высокая грудь её тяжело вздымалась, глаза сверкали страхом и вызовом.
С трудом отведя взгляд от её лица, я осмотрел ногу. Стопу её от пятки до середины пересекал длинный, воспалённый порез. Вот же… Мягко надавил на покрасневшую кожу и почувствовал, как зверёныш напряглась ещё сильнее.
– Не люблю бракованные вещи, – выговорил я и надавил на порез сильнее.
Шумно втянув воздух, она сжала зубки. Глядя ей в глаза, я провёл пальцем ещё раз, почувствовал неровные края пореза и выпустил ногу.
Ева не шелохнулась. Лежала передо мной полностью подчинённая и непокорная. Да, непокорная, мать её! Я видел это непокорство в блеске её глаз, чувствовал в каждом выдохе. Эта непокорность раздражала меня точно так же, как и нежелание выполнять то, что я говорю, но в то же время нравилась мне. Да. Именно это в ней мне и нравилось – то, что она будила во мне. Чувства, эмоции, вызвать которые в последнее время не могло практически ничего.
Вытащив из нижнего ящика прикроватной тумбочки небольшую аптечку, я присел на постель рядом с Евой. Приподнявшись на локтях, она посмотрела на коробку в моих руках, потом – на меня.
– Я не понимаю тебя, – сказала тихо, натянуто.
– Ты и не должна меня понимать, – отложил крышку. – Ты должна выполнять то, что я говорю.
Она уселась. Согнув в колене, подтянула к себе одну ногу и стала наблюдать за тем, как я перебираю блистеры и пузырьки. Грёбаные врачеватели души и тела насовали мне столько всякой чертовщины, что разобраться в этом было почти невозможно. Если бы я жрал все пилюли, что мне прописывали, должно быть, превратился бы в идиота.
– Придётся тебя немного подлатать, – найдя то, что мне было нужно, я обхватил её стопу. Изящную, узкую, с аккуратными пальчиками. Стопы, пожалуй, были самым большим её достоинством.