Его невинная стерва
Шрифт:
Снова Алесса. Чертовка сидела в моей голове так глубоко, что даже такая сучка как мать-попечительница здешнего клана суккубов не смогла заставить меня о ней забыть. О, нет, дела ещё дерьмовее — Алесса заставила меня оклематься. Сразу вспомнилась нежная молочная кожа этой цыпочки, от которой, кажется, я начал сходить с ума.
Нет, отрицаю! Такого быть не может! Не родилась ещё девчонка, которая может положить меня на лопатки и влюбить в себя. Я — высший инкуб, меня не смогли прибрать к своим ручонкам даже высшие суккубы. И теперь какая-то волчица будет манить меня своим ароматом, красивыми ягодицами, яркими выразительными глазами и шеей, от которой я готов сойти с ума?
Мысли явно были не о том. Нужно думать о другом. О борделе, например. Из Лалли я ещё не выжал самого главного — того, что она передаёт мне бордель. Я специально оставил это на десерт, потому что даже под действием таких веществ, она может что-то пронюхать. С чего вдруг враг так быстро захотел её оттрахать? Это планировалось ко второму разу, когда она убедится в том, что я хочу её не на один раз, а… На два. Кто ей об этом скажет? Я просто возьму её, заставлю биться под собой в экстазе и кричать о том, что она сама и её чёртов бордель принадлежат мне. Идеальный план, в котором всё пойдёт так как нужно, только стоит быть осторожным. А дальше — документы по официальной передаче борделя моему клану и фантастически умилительное лицо дракона, когда он об этом узнает. Я бы отдал многое, чтобы увидеть его как раз в тот момент. Долбоящер. Он и понятия не имеет о том, что скоро я отберу у него всё то, что так ему дорого. Он может хоть обвеситься амулетами против влияния суккуб с ног до головы и приманивать Алессу как птичку, но в тот момент всё будет моим.
В первую очередь бордель.
— И Алесса! — что-то в голове вякало не в тему, напоминая о чёртовых чувствах. Какие чувства у меня, инкуба? Самые мерзкие. Я не создан для той любви, которая нужна этой девчонке. Мне казалось, огромный медведь и букет — последнее «романтичное», что я для неё сделаю, но, как ни крути, придётся заняться этим снова. Она для меня второй вариант, вдруг с Лалли что-то всё-таки пойдёт не так.
— Продолжай убеждать себя, — внутренний голос снова нёс чушь, но я пытался его не слушать. Сейчас — за конфетами, вином и что там ещё любят такие избалованные девочки, как Алесса? Мне нужно с ней помириться и прибрать её к рукам. Это — выгода. Не больше!
Я собирался взять первое попавшееся вино и тот букет, на который укажет продавец, но неожиданно увлекся. Рассматривал бутылки, придирчиво изучал этикетки и представлял себе, как Алесса отреагирует на тот или иной вкус. Вот это, кажется, будет слишком кислым, а это чересчур сладким… Красное вино ей не пойдёт, ей нужно белое, изысканное и утонченное, как и она сама…
Поняв, в какую сторону увели меня мысли, я вздрогнул и рывком отвернулся от стеллажа в дорогом магазине алкоголя. Стало страшно. Я впервые в жизни, наверное, по-настоящему испугался.
Меня пугали чувства, выходящие из-под контроля. Я всегда знал, что не способен не только на любовь, но и на простую нежность, тёплые чувства к человеку или себе подобной. Инкубы — это чистая похоть, а похоть — чувство холодное, беспощадное и лишенное человечности. Ей безразлично, с кем и каким образом она будет удовлетворена. Главное — утолить сексуальную жажду. Быстро или медленно, жадно или растягивая удовольствие, но проделать то, чего требует физиология, и даже не вспомнить, с кем ты это проделал. Я никогда в жизни не выбирал букеты или вино для любимой. Выбирал цветы или напитки, с помощью которых соблазнял очередных жертв. Лепестки этих цветов потом щекотали им промежность, и женщины кричали, готовые дать мне все, чего я попрошу. С Алессой хотелось, чтобы она закрывалась в бутоны лицом и вдыхала аромат. Чтобы улыбалась и радовалась. И чтобы кричала от страсти, конечно, но только потому, что ей хорошо, а не потому, что так требует беспощадная похоть.
Чёрт. Зря я убил того ведьмака. Может, у него можно было бы заказать какое-нибудь зелье против влюбленности.
Я потряс головой и решил не сопротивляться своим порывами. Скорее всего, чувства меня обманывают. Может, это какой-то механизм, который включился из-за того, что добыча недоступна. И как только я возьму Алессу по-настоящему, а не доводя до экстаза одними ласками, и наяву, а не во сне, все пройдёт. Я снова стану собой. Ну а пока…
Я не спеша выбрал подношения и отправился к ней домой, уныло размышляя, что говорить и как оправдываться. Она видела меня с Лалли. В очень недвусмысленном положении. Это фиаско. Или очень близко к тому. Я не представлял, что сказать, чтобы обелить себя.
Разве что… правду?
Она оказалась дома. Открыла мне дверь и окинула неприязненным взглядом. Заговорила не сразу, а когда заговорила, голос показался убитым и каким-то растерянным:
— Что тебе опять нужно? Почему вы все не оставите меня в покое?
— Алесса, — выдохнул я. Мне казалось, что я бросаюсь вниз головой в бездонный холодный омут. — Я пришёл все тебе объяснить.
Протянул ей красиво упакованные вино и цветы, и она взяла. Двигалась она, как во сне, как сомнамбула: словно не до конца понимала, что происходит и что она делает. Машинально сунула подарки на тумбочку в прихожей и уставилась на меня пустым взглядом.
— Снова? Ты уже объяснял. И я даже поверила. Напомнить, что было потом? Вот что, Дерек. Я помню, зачем ты начал меня обихаживать. Так вот, давай договорился. Передай Кассандре Штейн, что её месть свершилась. Её драгоценный пасынок отомщен. Разлучница Алесса страдает. Ты инкуб и сам чувствуешь, что это правда. Скажу тебе откровенно, у меня уже не осталось сил на эти эмоциональные качели. Я хотела любви, но не могу её получить. Наверное, меня не за что любить. Я хотела Демиану добра, но, видимо, ошиблась. Он счастлив, так зачем мучить меня? Передай Кассандре, что она добилась своего, и выметайся. Ну как, ты доволен? Рад, что я стою здесь и унижаюсь перед всеми вами?
И она неожиданно упала на корточки и разрыдалась, спрятав лицо в ладонях.
Я стоял как оглушенный. Кто такой этот Демиан? Ах да, её кузен. Тот, за которого ненормальная Кассандра решила отомстить с моей помощью, решив, что не может считать его чужим, на том основании, что когда-то трахалась с ним. Но плевать на него. Алесса плакала! И она была чем-то серьёзно подкошена. А я вдруг сообразил, что знаю все о том, как завести женщину и заставить потерять голову от страсти, но не представляю, как утешить её, когда секс не поможет.
Пока я судорожно думал, как поступить, тело действовало само. Я присел возле Алессы, обхватил её за плечи и притянул к себе. Она вернулась, пытаясь вырваться, но скоро сдалась и обмякла, захлебываясь слезами. Я принялся ласково поглаживать её по спине, по плечам, осторожно целовать шелковистый волосы, от которых исходил лёгкий фиалковый запах. Чёрт побери, да что с ней? Не мог же я настолько сломать её? Точно не мог, в прошлый раз, когда мы виделись, она длилась на меня, но была полна азарта и решимости для противостояния. С самого начала у нас с ней была схватка на равных, а не избиение младенцев. Её было интересно мучить, потому что она в глубине души наслаждалась каждой нашей стычкой и каждым своим эротическим сном. Сейчас даже такой бесчувственный инкуб, как я, не согласился бы на задание Кассандры. Скорее привлёк бы её к суду. За жестокое обращение с животными. Потому что Алесса казалась обиженным маленьким котенком, попавшим в руки дворовых хулиганов.