Его пленница
Шрифт:
С таким откровенным хамством Айлин в жизни не сталкивалась. Почувствовав, что краснеет от ярости, она уткнулась в свою тарелку. Кулинарные изыски Пат, как всегда, превзошли все ожидания. Впрочем, сейчас Айлин едва ли могла по достоинству оценить их. Ее мысли были заняты майором Кларком, мистером Джейсоном или как там его зовут. С их последней встречи он ни капельки не изменился. Все такой же наглый самодовольный хам…
Да нет, внешне он все-таки чуть изменился. Айлин незаметно поглядывала на него. Его волосы были теперь цвета темного меда. И он, кажется, немного похудел — хотя плечи остались
И он до сих пор как-то странно воздействовал на нее. Рядом с ним Айлин ощущала смутную тревогу, непонятное возбуждение. Даже сердце ее билось чаще. Сколько раз за последние месяцы она твердила себе, что лишь необычные обстоятельства их встречи послужили причиной того, что — он показался ей столь привлекательным. Если бы они встретились где-нибудь на вечеринке, она, скорее всего, не обратила бы на него внимания.
Айлин иногда представляла себе, как бы у них сложились отношения, если бы… Но это были невинные фантазии, ведь ей даже в голову не приходило, что они могут когда-нибудь встретиться. И когда у них с Полом все закончилось и уязвленное женское самолюбие потребовало «отмщения», для нее стало своеобразным лекарством мечтать, как она снова встретится с майором и тот посмотрит на нее с откровенным вожделением…
Однако фантазии — это одно, а жизнь — совсем другое. Даже если отбросить все, оставалось одно маленькое, но существенное обстоятельство. Он был женат. За год могло многое произойти — у него, например, мог родиться ребенок… Айлин вдруг стало неизвестно почему очень жалко себя.
Она опять украдкой покосилась на Джейсона. Тот сидел молча, практически не принимая участия в оживленной беседе за столом. Неужели он не догадался, с какой целью пригласила его Пат?
После того, как он с ней обошелся вначале, Айлин уже опасалась заводить с ним беседу. Но противный голосок в мозгу подзуживал: ты же профессиональный журналист, твоя работа — уметь разговорить даже самого неразговорчивого собеседника.
— А почему вы решили писать? — осведомилась она, изображая вежливый интерес.
Он одарил ее ледяным взглядом.
— Два месяца я лежал с ногой в гипсе, надо было чем-то себя занять, — процедил он сквозь зубы. — Еще вопросы будут?
Айлин была настроена решительно. Так просто он от нее не отделается.
— А почему вы выписались из больницы? Я думала, вы там какое-то время пробудете.
— А я не выписывался, — ответил он резко. — Просто попросил, чтобы тем, кто будет спрашивать обо мне, отвечали, что меня нет.
Она удивленно уставилась на него.
— Но зачем?
— Догадайся.
Айлин обреченно вздохнула. Наверное, нельзя винить его в том, что он так враждебно к ней настроен: не слишком приятно, когда у тебя вся нога разворочена пулей. Хотя с его стороны не совсем справедливо обвинять во всем только ее. Если бы он дал ей улететь вместе с сеньором Гутьерресом, ее просто не было бы в доме, когда заявились солдаты генерала Мендосы.
— Как ваша жена?
Айлин решила не сдаваться.
— Моя личная жизнь — это мое дело.
— Я просто пытаюсь быть вежливой…
Его замечание, и особенно тон, каким оно было сделано, очень ее задели.
Он рассмеялся цинично и жестко.
— Вежливой, значит? Ты журналистка. Это твой хлеб — задавать вопросы.
Айлин начала раздражаться по-настоящему.
— А вы, я смотрю, очень не любите журналистов?
— Я не люблю привлекать внимание, мисс Чейз. — Его голос звучал теперь сдержанно и спокойно. — Вот почему я взял псевдоним. И я буду очень вам благодарен, если вы будете уважать мое желание сохранить инкогнито.
— Ага… — Так вот что его беспокоит. Следовало догадаться, что он с ходу решил, будто она собирает материал для «горяченькой статейки». Айлин улыбнулась, покачав головой. — Я вовсе не собираюсь о вас писать. Это вообще не моя тема.
— Правда? — Он недоверчиво приподнял бровь. — Очень на это надеюсь. Мне нравится Рон, но если окажется, что его жена и свояченица замышляют раскрыть мой секрет… В общем, мне очень бы не хотелось искать другого издателя.
Айлин в ярости стиснула зубы. Выходит, он обвиняет в двуличности не только ее, но еще и Пат!
— Ваше предупреждение излишне, — проговорила она ледяным тоном. — Я никогда не сделаю ничего такого, что противоречит профессиональной этике.
— Вот и славно.
Он отвернулся от Айлин так подчеркнуто, что ей даже стало немного смешно.
Что ж, с кривой усмешкой признала Айлин. Его можно понять. Она сама ненавидела тех оголтелых журналистов, которые набрасывались на своих жертв, точно голодные волки, провозглашая их этакими супергероями, превращали их жизнь и жизнь близких им людей в настоящий ад только затем, чтобы на следующий день позабыть о них в погоне за очередной сенсацией.
К счастью, Пат, пристально наблюдавшая за ними, почувствовала, что обстановка накаляется, поспешно встала из-за стола и обратилась к сестре:
— Айлин, ты мне не поможешь на кухне?
— Ну конечно, — с нарочитой сердечностью отозвалась та. Ей хотелось убедить этого несносного человека, что она обычная женщина, «мягкая и пушистая», а не какое-то чудище о трех головах.
— А теперь скажи мне, как тебе мой новый соус? — поинтересовалась Пат, когда они оказались на кухне. — Он делается на основе портвейна. Рецепт еще не появлялся на наших кулинарных страницах.
Айлин про себя улыбнулась. Званые обеды сестры, ее кулинарные изыски, одежда и дом — словом, вся ее жизнь казалась вырезками из модного журнала, в котором Пат работала старшим помощником главного редактора. Даже Роналд, ее муж, выглядел, как оживший герой одного из тех романтических рассказов, которые каждый месяц печатались в журнале Пат: высокий, смуглый, сказочно богатый и необыкновенно красивый, преуспевающий издатель и милый душевный человек.
И вовсе не удивительно, что Пат взяла на себя задачу просватать всех своих подруг и приятельниц, не говоря уж о младшей сестре, — ей хотелось, чтобы все были счастливы и довольны. Как довольна и счастлива она сама. Вот только понятие о счастье у всех разное…