Его плохая малышка
Шрифт:
И я не могу сдержаться. Вколачиваю член глубоко в нее и кончаю с ревом, когда сперма выплескивается из меня. Зарываюсь лицом в ее шею, кусая достаточно сильно, чтобы оставить следы, которые люди увидят, и вбиваю член глубоко в нее, наполняя своей спермой.
Мир темнеет перед глазами, и мне кажется, что я безостановочно кончаю, пока опустошаю каждую чертову каплю глубоко в ее утробе.
Замедлив движения, я снова могу дышать, и не спеша поднимаю голову, глядя Темпест прямо в глаза.
— Моя, — шепчу я.
— Твоя, — отвечает она,
После этого я забираю ее домой — на этот раз к себе. Тащу ее к себе в постель, укладываю на спину и часами, черт возьми, боготворю каждый дюйм ее тела. Беру ее всеми возможными способами, и когда уверен, что больше не смогу, ее горячий маленький рот возвращает меня к жизни, заставляя снова брать ее.
Я засыпаю с ангелом в руках и сплю крепче, чем за всю свою жизнь.
Глава 13
Темпест
— И помните, что эти эссе о Геттисберге должны быть написаны к пятнице, никаких исключений!
Я вздрагиваю, отворачиваюсь и избегаю взгляда профессора Хершмана, как делала это на протяжении всего урока. Ненавижу его и хочу, чтобы весь мир знал, что он сделал с Эми и что обещал сделать со мной. Но еще просто хочу, чтобы эта школа закончилась, и я могла поехать учиться в Бостон.
И я не шутила — действительно хочу, чтобы Кристиан поехал со мной. Знаю, что это глупо и так банально думать о первой любви, но мне плевать. Может, я и молода, но знаю, чего хочу, а хочу я его. Не знаю, как это у нас получится, но когда выберусь из этого города и покину Торнбулл, хочу, чтобы он был со мной.
И если это означает, что мне придется мучиться в классе Хершмана до конца лета и притворяться, что я не вижу, как он смотрит на меня, пусть так.
Я сделаю это, если взамен получу Кристиана.
Класс начинает вставать, все хватают свои вещи, когда голос останавливает меня.
— Мисс Кенсингтон.
Это Хершман шипит мое имя позади меня.
— Задержитесь на минуту. Нам нужно проверить ваши оценки.
Я дрожу, и часть меня хочет просто схватить сумку и убежать. Но внутренний голос напоминает мне о том, какой приз на кону. Поэтому я делаю глубокий вдох и останавливаюсь, а затем поворачиваюсь лицом к Хершману.
— Да?
Он насмехается надо мной.
— Как насчет того, чтобы проявить немного уважения, Темпест?
Сжимаю губы, а он, прищурившись, смотрит на меня.
— Я добьюсь от тебя уважения, маленькая сучка, — шипит он, вставая из-за стола и обходя его. Проходит мимо меня, и я с ледяным ужасом наблюдаю, как он запирает дверь, задергивает занавеску на окне и выключает свет.
— Сейчас, — злобно говорит он, и каждый нерв в моем теле кричит, что надо бежать.
— Я полагаю, мы уже обсуждали различные способы, которые помогут тебе закончить мой класс?
Он ухмыляется, и меня охватывает тошнота.
— Начнем с того, что ты задерешь
Я смотрю на него, открыв рот.
— Сейчас, мисс Кенсингтон.
Я отрицательно качаю головой:
— Ни за что.
Хершман пристально смотрит на меня, сузив глаза, и подходит ближе. Тянется ко мне, но я делаю шаг назад. Гнев омрачает его лицо, и его зубы сверкают, когда он бросается на меня.
Я кричу и поворачиваюсь, но он гораздо быстрее, чем я думаю, и намного сильнее, чем кажется. Вскрикиваю, когда он хватает меня за запястье, разворачивает и швыряет к классной доске.
— Я ждал достаточно долго, чтобы заметить твои подразнивания в классе, маленькая сучка.
— Вы бредите, — выплевываю я, напрягая мышцы, пытаясь вырваться из его хватки.
— Не лги мне, — хихикает он. — Я слышал, как ты на днях увела Джонатана Прайса и Майкла Стерлинга из спортзала. — Он издает цокающий звук и качает головой, ухмыляясь мне. — Какая же ты грязная маленькая шлюха.
Его слова, как отравленный нож, вонзаются в меня и разрушают все прекрасные мысли о Кристиане, посещавшие меня весь день. Слезы, горячие и тяжелые, текут из глаз, рыдания вырываются из груди, когда Хершман прижимает меня к стене.
— Клянусь, я всем расскажу о том, что вы сделали с Эми...
Пощечина прилетает быстрее, чем я успеваю на нее отреагировать. Задыхаюсь от шока, жалящая боль от его руки обжигает мою щеку и заставляет мои глаза слезиться.
— Давай, — шипит он. — Как я уже сказал, никто не поверит такой маленькой нарушительнице спокойствия, как ты, особенно когда я скажу им, что ты все это выдумываешь, чтобы привлечь к себе внимание. Я штатный профессор. Меня уважают в этом городе. А ты? Ты просто маленькая шлюха.
Он щурится, обнажая зубы в ухмылке.
— Так что будь хорошей маленькой шлюшкой... — он тянется рукой к молнии, и я чувствую, как моя кровь застывает, прежде чем внезапно вспоминаю о Кристиане.
Сильный. Уверенный. Смелый.
И тут понимаю, что действительно люблю его всем сердцем. И еще понимаю, что человек, которого я люблю, никогда не перестанет бороться, никогда.
И я не перестану бороться, во всяком случае, против такого садистского мудака как Хершман, и не позволю этому случиться.
И начинаю действовать.
Ударяю коленом изо всех сил прямо ему в промежность. Хершман кричит, ослабляя хватку и сгибаясь пополам, и оседает на пол. Я кричу на него, оттягиваюсь назад, а затем брыкаюсь, снова ударяя его между ног, дважды, а потом разворачиваюсь.
Я уже на полпути к двери, когда он хватает меня. Крик срывается с губ, когда он меня дергает назад, от новой пощечины на моих глазах выступают слезы.
— О, ты заплатишь за это, сучка!
Кровь стынет в жилах, когда он швыряет меня на стол и нагибает. Я чувствую, как он наклоняется надо мной, кислое, горячее дыхание касается моего уха, когда его слова проникают в мое сознание.