Его прекрасное чудовище
Шрифт:
Надела платье, ботинки, а с кресла взяла забытый магом плащ. Он был теплый, подбитый мехом, и наверняка непромокаемый. Защита одежды от дождя - заклинание не очень сложное, вряд ли Ревердан им не пользуется.
Закутавшись в плащ, Кимберли поспешила на выход. Миновала коридоры, лестницу, холл и выскочила на улицу. Первый же порыв ветра швырнул ей в лицо дождевые капли, вода потекла по лбу и подбородку, ледяными ручейками пробралась за шиворот, а волосы мгновенно повисли сосульками. Но вот сам плащ не промок, так что девушка натянула капюшон так, чтобы из-под него было видно только нижнюю часть лица.
Осмотревшись,
Первые крыши домов показались на горизонте совсем скоро. Кимберли сбавила шаг, не обращая внимания на ливень и на то, что чем дольше она медлит, тем сильнее размывает дорогу. Ей вдруг сделалось немного страшно и в то же время волнительно - как ее встретят местные? Будут ли спрашивать откуда она появилась? В Гомере всего двенадцать тысяч жителей, и что-то подсказывало Ким, что они все друг с другом знакомы. Может быть, баньши в ней и не узнают, но чужачку разглядят наверняка. А как объяснить, каким образом она пришла в Рейевик? Ревердан говорил, что пересекал стену… Что ж, значит, выход один - спирать все на него. Познакомились, влюбились, и он забрал Кимберли с собой. Похоже на правду? Вполне.
Решив так, Ким успокоилась и заторопилась в центр. Днем, несмотря на плохую погоду, горожане не сидели по домам. Шумные улицы наводняли торговцы, дети и женщины, прогуливающиеся старики прятались от дождя под козырьками домов. Торговцы укрывали лотки с товаром отрезами кожи, сами же мокнули, но продолжали выкрикивать:
— Украшения!
— Газеты!
— Кухонная утварь!
— Инструменты!
И ни одного с “горячими пирожками”, к счастью. Не хотелось бы Кимберли вывернуть желудок наизнанку прямо на городской площади.
На нее и внимания не обращали, каждый был занят своим делом. Где-то неподалеку мужчина зычным голосом отчитывал детей за то, что те едва не попали под колеса повозки, а слева у дома под навесом пьяные полураздетые женщины зазывали к себе прохожих. Одного им все-таки удалось привлечь, и бородатый мужик, стыдливо оглянувшись, юркнул в дверь за хихикающей беззубой девицей.
Кимберли отошла подальше от этого места, свернула за угол и очутилась в арке между двумя каменными строениями. Дождь сюда не попадал, и девушка остановилась, чтобы передохнуть. Ждать пока ливень закончится не имело смысла. Он мог идти как полдня, так и целую неделю без перерыва - по крайней мере, на Востоке было именно так. Зато следом за промозглой сырой погодой обычно наступают солнечные деньки, пусть и ненадолго, лишь как передышка перед суровой зимой.
Поиски таверны не увенчались успехом. Ким казалось, что она ходит кругами по одному и тому же району, и вот уже во второй раз проходит мимо дома удовольствий. Торговцы стали поглядывать на нее, все-таки не каждый день встретишь девочку в мужском плаще неподходящем по размеру. Баньши натянула капюшон еще ниже, шагнула в сторону от площади и побрела на окраину. Там-то и отыскалось питейное заведение с незамысловатым названием “Кислая слива”.
Таверна явно не пользовалась популярностью у местных жителей. Ни перед ней, ни на всей этой улице Кимберли не встретила ни одной души. Словно все горожане сейчас там, на площади в центре, а от “Кислой сливы” стараются держаться подальше. Догадку девушки подтверждало еще и то, что одна немолодая пара, прошедшая мимо Кимберли, увидев таверну, поспешила покинуть улицу.
Домов здесь было несколько, все как один старые, с облупившейся краской на фасадах, кое-как перекрытыми дырявыми крышами. В каком из них живет Марджери ни за что не угадать.
Глава 12
Потоптавшись на месте, Ким зашагала ко входу в “Кислую сливу” и толкнула дверь. Переступив порог, тут же попала в помещение, насквозь пропитанное отвратительной вонью. Был ли этот запах на самом деле мерзкий или так пахла еда с кухни, девушка не поняла, но вот табачную вонь она бы ни с каким другим не перепутала.
В слабо освещенном зале у бара стоял всего один гость. Пожилой угловатый мужчина в драном, но когда-то явно дорогом костюме и шелковой рубашке, в кожаных туфлях с потертыми носами. В левой руке он крепко держал тканевый мешок небольшого размера - в него поместилась бы пара буханок хлеба, не больше.
Гость щурился от света масляного фонаря на стойке, причмокивал губами, пытаясь донести какую-то наверняка мудрую мысль скучающему тавернщику, но заплетающийся язык не позволял ему произнести ни одного вменяемого слова. Ким отметила про себя, каким жеманным жестом он притянул к себе глиняную кружку с мутным напитком и, оттопырив мизинец, обхватил ручку пальцами.
Девушка склонила голову, рассматривая его. Такие жесты, такой взгляд, и даже то, как стоял этот мужчина, с головой выдавали в нем аристократа. Спившегося, но не потерявшего манер. Она, прожив почти всю свою жизнь в замке, ошибиться не могла.
Тавернщик наконец заметил Ким. Облегченно выдохнул и с улыбкой приветствовал ее, радуясь, что представился случай хоть ненадолго отвлечься от пьяного гостя. Но и гость обратил внимание на девушку, и тоже обрадовался ее появлению - дополнительные уши для разговора!
— М-миледи, — икнув, пьянчуга обнажил гнилые зубы. Поклонился так низко, как только смог, и едва удержался на ногах. Выпрямившись, поморщился - замутило.
Кимберли мысленно хохотнула - было в нем что-то забавное.
— Вам нужна комната или горячий обед? — спросил тавернщик.
— Нет, благодарю, — Кимберли сняла капюшон, открывая лицо. — Я ищу швею, Марджери. Не подскажете, где ее найти?
Леройд махнул тряпкой влево.
— Соседний дом, голубая дверь.
— Я провожу вас… — пьяница пошатнулся в сторону Ким, икнул и свалился на колени.
— Гааб, да чтоб тебя! — выругался тавернщик, со злости бросая тряпку на пол. — Наблюешь, вышвырну!
Кимберли уже выскочила на улицу и захлопнула за собой дверь. Она не боялась того мужика, которого Леройд назвал Гаабом, но и составлять ему компанию ей не хотелось.
Голубая дверь в соседнем доме была всего одна и вела она в захламленную прихожую, откуда на второй этаж тянулась узкая лестница. Ступени скрипели под ногами, и не успела девушка пройти и половины, как сверху донеслось: