Его сокровище
Шрифт:
— Ему можно на диван? — спросил Маттео, нахмурившись.
— Ты скажешь «нет» этой мордочке? — Я сжала щеки Нудла между руками, и мы оба посмотрели на Маттео большими, грустными глазами.
— Черт, — пробормотал он, проведя рукой по волосам.
Я спрятала улыбку в мягкой шерсти Нудла.
— А чему он обучен?
— Завтра приедут специалисты и будут работать с вами обоими, — сказал он. — Но он может приносить тебе вещи, например, сумку с лекарствами, открывать двери, помогать тебе держать равновесие и звать на помощь, если нужно. Я спрашивал про обучение нападению, но они
Я ахнула.
— Ты не будешь учить Нудла нападать на людей. — Собака в этот момент виляла хвостом, высунув язык, глядя то на меня, то на Маттео.
Маттео провел рукой по лицу.
— С таким чертовым именем не смогу.
Я улыбнулась.
— Нудл идеален такой, какой он есть. — Я провела рукой по его мягкой шерсти, и Нудл потянулся к моему прикосновению, выглядя совершенно довольным. — Ты же самый лучший мальчик? Мой сладкий маленький малыш.
— Он не твой малыш, — сказал Маттео, скрестив руки. — Он помощник.
Я хмыкнула, когда Нудл положил голову мне на колени.
— Кажется, кто-то ревнует, — шепнула я заговорщически, поглаживая мягкую шерсть.
— Я не ревную к собаке.
Я протянула руку мужу. Его брови нахмурились в замешательстве, но он взял ее, и я потянула его вниз рядом с собой. Он сел с недовольным вздохом, расстегнув пиджак. Я затаила дыхание, прижавшись головой к его плечу, готовая к тому, что он отстранится в любой момент. Но он не сделал этого. Он просто повернулся на диване и обнял меня.
Я закрыла глаза и подумала, что могла бы привыкнуть к этому — быть в нежных объятиях. После многих лет, когда я ощущала только прикосновения Милы, я была истосковавшейся, жаждущей впитать любое утешение, которое только смогу получить.
32
МАТТЕО
Я решил взять выходной.
Не помню, когда он был у меня последний раз.
Когда я сообщил об этом Ромео перед уходом из офиса, его шок сменился самодовольной ухмылкой. Он даже прислал мне сообщение утром, пожелав счастливого дня с женой.
Я не ответил. Я был здесь не ради нее. Мне нужно было контролировать дрессировщиков служебных собак. Сегодня был последний день их работы с Софией и Нудлом.
— Я подумала, может, мы могли бы погулять в парке после того, как уйдут дрессировщики? Если у тебя нет других дел? — Ее сладкий голос прервал мои размышления, и я оторвался глаза от завтрака.
— В парк?
— Эм, да. В Центральный парк? Я там еще не была, а в фильмах он выглядит красиво. Мне кажется, Нудлу там понравится. Мы могли бы погулять и съесть по хот-догу.
Ее щеки мило порозовели, когда она это говорила, но мои губы сжались от недовольства. Она хотела в Центральный парк и съесть хот-дог? Не помню, когда последний раз был в парке. Мне там делать нечего, и место слишком открытое как по мне. Вся территория города была моей, так что в теории, все должно быть нормально. Безопасно. Но представив Софию там, в мире, где я не мог все контролировать, у меня что-то сжалось в груди. Я машинально
— Все нормально, — сказала она, и я понял, что молчал слишком долго. — Я уверена, у тебя есть дела по важнее. — Ее улыбка была натянутой, и она не смотрела мне в глаза. Сердце забилось быстрее, каждый удар приносил боль, потому что я был причиной ее грусти, и мир казался неправильным, когда мое сокровище грустило.
— Мои люди сначала прочешут территорию, а потом будут следить за нами все время, — сказал я грубо. Ее лицо озарилось улыбкой, и я хотел навсегда запомнить этот момент.
— Правда? Мы можем пойти?
Я кивком указал на ее блины.
— Только доешь. Мы пойдем после обеда.
Может, я смогу уговорить ее пойти в хороший ресторан. В какое-нибудь впечатляющее место, чтобы показать, как я могу заботиться о ней. Ее рука скользнула в мою, и она прижалась к моему плечу. Я замер от неожиданного прикосновения, отчаянно желая, чтобы на мне не было этого пиджака. Хотелось почувствовать тепло ее кожи.
— Спасибо. — Ее слова были тихими, когда она подняла голову, чтобы встретиться со мной взглядом.
Я пытался что-то сказать, но у меня пересохло во рту, и слова застряли в горле. Поэтому я просто проворчал и подтянул ее стул ближе к себе. Теперь мы прижимались к друг другу. Она улыбнулась и взяла вилку, чтобы продолжить есть. Все это время ее левая рука оставалась в моей.
33
СОФИЯ
Маттео настоял на том, чтобы мы взяли мою инвалидную коляску в Центральный парк. Разумное решение, учитывая, что нам предстоит много ходить, но меня удивило, что он хотел быть на виду со мной в коляске.
Сработала автомобильная сигнализация, и я вздрогнула. Маттео крепче сжал мою шею сзади. Я взглянула на него, мои глаза задержались на четких линиях его подбородка. Сегодня он был в костюме без галстука, и верхние пуговицы его рубашки были расстегнуты, открывая золотистую кожу.
Мы стояли возле квартиры, которая прилегала к западной стороне парка, ожидая, пока охрана завершит проверку территории. Я была уверена, что Маттео откажется от этой прогулки. Зачем ему выставлять напоказ свою испорченную жену? Но пока мы стояли на солнышке возле парка, я поняла, что, возможно, он сомневался не из-за этого, а из-за беспокойства о моей безопасности.
Маттео подошел ко мне еще ближе, его глаза внимательно осматривали улицу, а рука дергалась к пистолету под пиджаком, как будто враги могли выскочить в любой момент. Его забота согревала меня изнутри и помогла справиться с нетерпением.
Нудл вилял хвостом и наблюдал за прохожими людьми. Он сидел рядом с моей коляской, как хороший мальчик, и хвастался своим жилетом. Группа школьников пробежала мимо, крича и смеясь, многие из них остановились, чтобы помахать ему. Я погладила его по голове, улыбаясь от гордости за него. Как бы он отреагировал, если бы у нас был ребенок? Стали бы они лучшими друзьями? Сердце сжалось от тоски, когда я представила себе малыша с каштановыми волосами и темными глазами.