Его тьма
Шрифт:
Сариф привел меня в небольшой кабинет, где нас с нетерпением ждал Ксандор. Точнее, метался по кабинету, как маятник часов. Все его величие куда-то подевалось, и сейчас Правитель мне казался нервным, сутулым подростком. Крайне престарелым подростком.
— Доброй ночи, — учтиво поприветствовала я.
Ксандор замер, только сейчас поняв, что уже не один. От цепкого взгляда колючих маленьких глаз мгновенно стало не по себе.
— Доброй, — он быстро кивнул. — Авиона, да? Это ты во время нападения первой вошла в башню Сердца?
— Я, — я кивнула. — Признаю, что нарушила запрет вполне осознанно. Но считаю, что защита Сердца в тот момент была все-таки важнее любых запретов.
— Никто тебя и не обвиняет, что ты, — Ксандор устало опустился в кресло и кивнул на два других, стоящих напротив. — Присаживайтесь, на ногах такие вопросы не решаются.
Я послушно села, Сариф занял соседнее кресло. С трудом сдерживала рвущееся непонимание и ничего не спрашивала. И вообще, происходящее настораживало. Я не была выдающимся Стражем, как, к примеру, Сариф или хотя бы тот же Клеон, чтобы обсуждать со мной важные вопросы. Так зачем я понадобилась Ксандору? Пусть я и увидела этого Ивора первой, но вряд ли могла сообщить о нем что-то такое, чего Правитель не выяснил при встрече с этим проклятым магом.
— Авиона, — после непродолжительного молчания начал Ксандор, — скажу сразу, дело непростое. И прежде, чем я все объясню, хочу спросить, помнишь ли ты, о чем гласит данная когда-то тобой Клятва Стража?
Я понимала все меньше и меньше.
— Защищать Тарис и Сердце его от Зла любой ипостаси и образа, не жалея жизни своей и… — пробормотала я по памяти начало.
— Можешь не продолжать, — остановил меня Правитель. — Главное, что помнишь, а значит, не сомневаюсь, хранишь преданность своим словам. Не буду ходить вокруг да около. Только ты теперь можешь спасти Тарис.
— Я? — у меня вырвался нервный смешок. Так и хотелось признаться, что я вообще-то еле до дворца дошла, ноги до сих пор подкашивались от слабости. Да и будь я здоровой, все равно никакими особыми способностями не обладала. Сила Дош во мне хоть и доминировала над Лий, но не настолько, чтобы на меня возлагали надежды большие, чем на какого-либо другого Стража.
— Именно ты, — Ксандор был очень серьезен. — Сегодня в полдень у меня состоялся разговор с Ивором Темным. Он не станет разрушать Тарис и не заберет Сердце. И вообще больше здесь не появится, и мы о нем даже не услышим — словом, будто его никогда и не существовало. У него всего одно условие.
— И какое же? — заранее догадывалась, что услышанное мне не понравится.
— Мы отдаем ему тебя.
Мне показалось, я ослышалась.
— Скрывать не буду, — продолжал Ксандор, не обращая внимания на мой изумленный ступор, — для нас это небывалая удача. Он ведь мог потребовать что угодно. Или вообще не требовать ничего, а просто обратить город в руины и всех жителей в прах…
— Погодите, — крайне непочтительно перебила я, — вы это сейчас серьезно?
— Авиона, — Сариф впервые вмешался в разговор, отрезвляя суровым голосом мои эмоции, — ты должна будешь покинуть Тарис вместе с Ивором Темным и оставаться с ним ровно столько, сколько он сам будет этого желать. Именно такова цена мира. Такова цена существования Тариса и жизней множества беззащитных людей.
У меня услышанное упорно не укладывалось в голове. Зачем я могла понадобиться этому проклятому магу? Почему именно я?
Глубоко вздохнув, я как можно спокойней ответила:
— Кое-чего вы не учли. Я вообще-то замужем. Сами знаете, что связанные узами магического брака не могут разлучиться. Потому требование Ивора Темного не может быть выполнено. Тут уж ничего не поделаешь.
В воцарившейся тишине Сариф и Ксандор как-то странно переглянулись. Правитель попросил Стража проводить меня домой…
— …Авиона! Возьми себя в руки! — строгий рык Сарифа оборвал мою истерику. — Я понимаю, — уже мягче добавил Страж, — тебе тяжело, но это не повод забывать о долге.
— О каком еще долге?! — мой голос сорвался на крик. — Этот мерзавец убил Клеона!
— Слезами ты все равно его не вернешь. Лучше успокойся и послушай, что я тебе скажу.
— Я не хочу ничего слушать, — устало прошептала я, отвернувшись.
— И все же я скажу, и ты меня внимательно выслушаешь, — Сариф был непреклонен. — Я знаю, как убить Ивора Темного.
— Как? — мой голос дрогнул. Я бы все на свете отдала, лишь бы уничтожить этого проклятого мага.
— Все просто. Несмотря на всю свою мощь, он такой же смертный, как и любой из нас. Проблема лишь в том, что мы не можем подобраться к нему для удара. И никто не может, кроме тебя. Так что, Авиона, скорбеть будешь после. А сейчас твоя задача — показное смирение. Ты выполнишь требование этого негодяя. А там уж дождешься того момента, когда Ивор Темный потеряет бдительность, и убьешь его. От кинжала в сердце даже Иос не спасет. Помни, Авиона, очень многое зависит от тебя. Ты не имеешь права ошибиться.
— Я не подведу, — глухо прошептала я, взяв врученный мне наставником кинжал…
…Я никогда раньше не видела горы. Да и сейчас на них смотреть не хотелось. Но окно моей комнаты настырно демонстрировало именно этот раздражающий пейзаж. Но больше всего меня выводили из себя драконы, которые гнездились в пещерах этих гор. То и дело в небе мелькали их крылатые силуэты, чем лишний раз бередили старую рану. Пакостник… Мой любимый, обожаемый Пакостник. Он был рядом со мной, сколько я себя помнила. Я его считала своим лучшим другом, а он меня предал. Просто-напросто исчез бесследно в день моей свадьбы с Клеоном, и больше я его никогда не видела. А ведь до этого я наивно верила, что Пакостник не такой, как остальные драконы. Клеон тогда правильно сказал, что нет смысла ждать чего-то хорошего от порождения Иоса. Зло не способно любить.
С тех пор, как я покинула Тарис, прошел месяц. Я никогда не интересовалась землями за пределами столицы, поэтому даже предположить не могла, где именно сейчас нахожусь. Небольшое селение в укромной горной долине. По словам Ивора, местные жители почитали драконов и Иос. Так что этот проклятый маг считался здесь чуть ли не богом. Его дом больше походил на небольшой замок, буквально вырубленный в скале. Видимо, по аналогии с пещерами драконов. Мне же он больше напоминал склеп. Но для меня или для Ивора — могло ответить лишь время.