Его вкусняшка
Шрифт:
Я вернулся в свой дворец и до самого вечера не мог успокоиться.
То рыжие волосы вспоминал, то яркие розовые губы, а то и приподнятую аккуратную грудь в широком вырезе платья.
Любовниц приглашать не стал, мне портретов Камилы хватило.
Художники врали – она раза в три в жизни горячее.
И все же я решил не свататься с наскока – сначала снова тайком проведать принцессу.
Хотя уже понял: если не женой, любовницей она мне точно станет.
Глава 2.
КАМИЛА
Мне безумно жутко, но я не прощу себе, если покажу Альдо слабость и предам кровь предков. Он предлагает мне вопить?! Ненавижу его!
Шиплю:
–Я ничего тебе больше не скажу. Уходи сейчас же, – сердце предательски быстро и громко бьется, а все тело знобит от ужаса. Крупной дрожью колотит.
Король это чувствует, не может не чувствовать.
Мы просто вжаты друг в друга, как масло в хлеб бутерброда.
Я принцесса амири. Меня учили быть смелой. Учили хранить лицо.
– Ммм… – ноздри Альдо хищно подрагивают. – Ты мягкая. И приятно пахнешь. Наверняка вкусная.
Что?! Уродский король шеннари даже не сделает вид, что мои слова что-то значат?! Я ему просто перина и подушка?!
Его рука так и нагло лежит на моей груди, а я даже пошевелиться не могу и прекратить этот кошмар.
Я совсем ничего не могу. Во рту сухо.
Бархат предательски обволакивает мне уши:
– Я буду с тобой нежен. Помнишь особенность шеннари, Камила?
Волоски на коже встают от ужаса.
Камила. Просто Камила.
Гад. Конечно, он намеренно зовет меня так фамильярно. Понимает, что я ничегошеньки ему сейчас не сделаю. Даже укусить его не могу. Не дотянусь. Альдо специально так сгруппировался, чтобы и держать меня, и ничего не подставить под атаку. Меня немного учат драться, я такие вещи вижу.
Вот она, реальная польза от уроков. Сплошная, до злых слез, беспомощность.
А особенность шеннари помнят все. Это их странная магия, которая защищает девушек от насилия.
Если девушке любого народа от близости с мужчиной шеннари по-настоящему хорошо, у них обоих на внутренней стороне плеча распускается одинаковый красный узор под кожей. У каждой пары свой. Цветок любви, как шеннари это называют.
Говорят, этот узор держится несколько дней, а потом тускнеет и растворяется. Или, если пара постоянно проводит время в страсти, цветок не проходит никогда. Прям романтика.
Поэтому перед брачной церемонией шеннари обязательно показывают свои одинаковые цветы жрецу.
Если девушка обесчещена, цветка у нее, естественно, нет… Тогда мужчину ждет суровое наказание.
Только зачем отвратительный король говорит мне об
Он может взять меня прямо сейчас и разрушить мою жизнь, но ничего больше не добьется.
Цветок любви с ним?! Да за кого он себя принимает?! С ума сошел?! Меня трясет от ярости.
– Завтра все увидят твой цветок, Камила. Сочный, свежайший и ярко-красный. И твой отец увидит, и все подданные увидят. Все и каждый поймут, что ты отдалась мне добровольно, да, вкусная?
В его низком голосе ласковый приторный мед, а мне хочется выть от слепящего ужаса.
Это уже не шутка. Она слишком затянулась.
Это месть. Жестокая, изощренная месть мне за что-то. А может, моему отцу или всему народу амири через меня.
Я никак не общалась с Альдо раньше. Он не мог записать во враги лично меня.
Или мог, если он настолько мелочный, а мой отказ сильно уязвил его самолюбие.
А сейчас у меня один шанс на спасение – перетерпеть сильную унизительную боль. Возненавидеть Альдо за жестокость, презирать его, и не почувствовать ни капли удовольствия от своего первого раза с мужчиной.
Говорят, первый раз часто никакой. Просто терпимый. У меня должно получиться…
Альдо – самонадеянный болван, если надеется, что я с первого же раза «расцвету»!
Мне противно то, как он на меня давит. Уже совсем мне все расплющил! Мерзко от того, как уверенно его рука чувствует себя на моей груди. И отвратительно то, что от омерзения и страха мои соски напряглись так, будто близость этого мужчины меня волнует.
Альдо ведь может именно это подумать.
Что я сама его хочу.
Тело накрывает новая волна ледяных мурашек.
Хватит…
Король шеннари просто пугает меня. Он ничего не сделает. В конце концов, он же король…
Есть у него понятия о чести. Должны быть.
А в следующий миг мне по глазам бьет ярчайший свет. Словно все лампы и люстры в покоях вспыхивают одновременно.
– Ласкать девушку в темноте – лишать себя половины удовольствия, ммм?
Я начинаю ненавидеть сам звук его голоса. Непозволительно красивый и произносящий настолько ужасные слова.
Мое ночное платье длинное, но оно сшито из тонкой гладкой ткани. Очень мягкой и приятной на ощупь. Розовой.
Я будто лежу под мужчиной совсем голая.
Он не жених. Не тот, с кем лежать так было бы нормально и даже приятно.
Он враг.
И то, как самодовольно он смотрит на меня, не оставляет сомнений: в своих мыслях король шеннари уже победил.
Я даже подумать боюсь, что у него там в его жутких ненормальных мыслях.
Внезапно я с ужасом слышу треск ткани платья.