Его заложница
Шрифт:
Заношу ее в дом, ставлю на ноги. Девочка разворачивается и хлещет меня волосами по лицу. Вдыхаю, пахнет моим шампунем. От кошки пахнет мной. Это кажется таким правилам и естественным.
— Сготовишь обед? — спокойно прошу я. Нет, я могу сам, мало того я не принимаю еду из чужих рук. А сейчас хочется, чтобы она приготовила что-то для меня, напитав еду своей необузданной энергетикой.
Что-то я до хрена хочу от этой кошки.
— Что приготовить? — растерянно спрашивает она.
— Что хочешь, все найдёшь на кухне. Я всеядный.
Кивает, подозрительно щурясь.
Падаю на шезлонг, прикуриваю сигарету и поднимаю глаза к небу. У Всевышнего хреновое чувствую юмора. Нужно исключать такие вот моменты, иначе хреново будет всем.
Минут двадцать сижу возле озера, пытаясь прийти в себя. Встаю, собираю шезлонги, заношу во двор, запираюсь. Прохожу в дом, стараясь игнорировать девочку, хлопочущую на кухне. Она просто девушка. Дочь Павлова. Наш инструмент, не более. Все так… все так… Только вот я запал на этот инструмент. Ведьма.
Открываю аптечку, высыпаю на ладонь пару таблеток анальгетиков. Мало, добавляю еще три, закидываю в рот, разжёвываю для быстрого действия. Горько, вяжет во рту. Иду на кухню, беру стакан, наливаю воды, запиваю, смотря, как кошка нарезает зелень. В большой сковородке что-то тушится. Пахнет вкусно. Идеальная картинка мужского счастья. Красивая, грациозная, сексуальная девушка на кухне, при этом умеющая готовить. Не хватает ребенка на моих руках и собаки, выпрашивающей еду. Идеально, но не для меня, я все уничтожу, даже не начав.
— Аааа! — взвизгивает Александра и отскакивает ко мне. Выгибаю бровь, не понимая, откуда ужас в ее глазах.
— Что случилось? — автоматом перехватываю ее за талию, пытаясь оградить неизвестно от чего.
— Там паук! — указывает глазами на столешницу. — Убей его! — заглядываю ей через плечо и действительно вижу паука на стене возле столешницы. Большой, но не опасный. Просто паук с длинными лапками. Смеюсь, утыкаясь в ее волосы, уже на рефлексе вдыхая ее запах.
— Какая безжалостная девочка. Боишься пауков? — Кивает, застывая. — То есть меня ты не боишься, а безобидного паука – да? — продолжаю посмеиваться в ее волосы.
— Ну, пожалуйста, убей его, — хнычет, — там сейчас рагу подгорит.
Провожу ладонью по ее спине, дрожит. Действительно страшно.
— Фобия?
— Да-а-а-а-а, — опять хнычет, цепляясь за мои плечи. А у меня тело сводит от ее неожиданной близости и открытости. В моменты страха мы все уязвимы и как никогда честны.
— Ладно, — с усилием отрываюсь ее от себя, ловлю паука, просто сжимая его в ладони. Кошка взвизгивает и убегает в гостиную. Трусиха. Выкидываю паука на двор и захожу обратно.
— Ты его убил? — настороженно спрашивает.
— Нет, просто выкинул.
— М-да, — ухмыляется, хитро щурясь. — Ты запросто похищаешь людей, но не можешь убить паука, — копирует меня и вновь идет на кухню.
— Вот такой вот парадокс, кошка, — тихо произношу я и сажусь на диван.
Стол пришлось принести в жертву моему зверю, поэтому обедаем мы, сидя на диване и держа тарелки в руках. Александра вкусно готовит, я уже ее похвалил и поблагодарил. Хорошая еда, правильная.
Александра на удивление тихая, спокойная и послушная. Даже страшно, по-любому что-то накручивает в своей прелестной голове. Страшно за нее. Не уймется же и что-нибудь выкинет. А может, и правда напугалась? Слабо верится, но возможно.
Сама убирает тарелки, моет их, заваривает чай и подает мне. Прям умница-красавица. Наблюдаю за ней, не сводя глаз. Ну и что ты опять задумала? Девочка пьет чай, сидя в кресле, и бегает глазами по комнате, рассматривая детали.
— А зачем здесь висит оружие? — указывает на ружье на стене. Усмехаюсь. Если женщина хочет поговорить, не смею ей в этом отказать. — Охотник?
— Нет, — качаю головой. — Не убиваю животных. Я коллекционирую оружие. Это ружье «Спрингфилд» тысяча восемьсот пятьдесят девятого года.
— Ого, хорошо сохранилось. Наверное, дорогое? — на лице поддельное удивление, ей совершенно не интересно, что это за оружие и сколько ему лет. Кошка бездарная актриса, но я подыгрываю ее пьесе. Мне азартно. Хочу просчитать ее ходы.
— Дорогое, но его ценность не в деньгах. Даже не думай, оно не стреляет. Больше для декораций.
— А у тебя большая коллекция? Много оружия? — кусает пухлые губки, а я хочу сам снова искусать эти упрямые губы. В принципе я никогда не был ванильным и любил секс пожестче, зверь просто ожесточил меня, отключив чувство жалости.
— Достаточно.
— И где ты его хранишь?
— Да ты не кошка, ты лиса, — усмехаюсь. Забавно. Поменяла тактику, решила поиграть в хорошую девочку, усыпив мою бдительность. Ну как я могу прервать твою игру, Александра? Я доигрываю до конца. И выигрываю.
— И у тебя есть разрешение на огнестрельное оружие?
— Есть. Но не на все, — отставляю чашку на подоконнике. Я прям читаю в ее глазах вопрос: как такому психу разрешили носить оружие? — Я умею мастерски притворяться нормальным человеком, — отвечаю на ее немой вопрос. Вынимаю из кармана зажигалку и по привычке играю ей, щелкая крышкой.
— Я ничего не говорила.
— Я прочитал это в твоих глазах, — улыбается, глаза хитрющие, кошка на охоте. Будоражит. Эта девочка заводит меня с пол-оборота, провоцирует.
Замолкает.
Вновь осматривает комнату, будто ищет очередную тему для разговора. А я любуюсь ее грудью. Бюстгальтера нет, футболка тонкая, и я четко вижу очертания полусфер. Руки начинают зудеть от желания прикоснуться и поиграть. Заводит тот факт, что и трусиков на ней тоже нет. Я их порвал. Это, наверное, единственное, о чем я не жалею.