Его замечательная, мурлыкающая пара

Донер Лорен

Он чувствовал запах ее желания, видел безумие в ее взгляде и понял, что она пыталась ему сказать. Она теряла контроль над собой, горячка лишала ее способности думать, но позже она будет унижена, если он возьмет ее на глазах у всех.

— Как только мы достигнем нашей территории, съезжай на обочину, — громко потребовал Антон. — Далеко еще?

— Десять миль, — выругался Бренд. — Она собирается сделать это? Чарма почти теряла разум. Если она только начинала чувствовать запах приближения течки, я оставался с ней дома. Всегда боялся, что у нее начнется течка,

пока меня нет рядом. Могло стать так плохо, что она, возможно, напала бы на любого мужчину, дотронувшегося до нее. Мужчин бы ждал замечательный сюрприз. Я убил бы сволочь, если бы это когда-нибудь случилось.

Услышав эти новости, Шеннон зарыдала сильнее, выражением неприкрытого ужаса на лице. Это разозлило его.

— Заткнись, Бренд.

— Прости, — двигатель заревел громче, когда он прибавил газу. — Я нарушаю все скоростные режимы.

Антон застонал, когда Шеннон склонилась к нему, прилегла на грудь, и его член превратился в камень. Ее запах превратил его брачную горячку в полноценное вожделение.

Ему хотелось толкнуть ее на сидение и вонзиться в нее по самые яйца. Его руки схватили бедра девушки, удерживая на месте, где она сидела, тогда она начала мурлыкать.

Зубами она покусывала грудь Антона. От этих движений его член дернулся.

Рэйв повернул голову, пялясь на Антона.

— А мурлычут они действительно сексуально.

— Отвернись, черт возьми. Как там дела, Бренд? — Он смотрел на своего брата, пока тот не последовал его приказу.

— Еду семьдесят. Будет действительно ужасно, если нас остановит коп. Сомневаюсь, что он поймет, почему пять мужиков раздеты, а с ними девушка в ее состоянии.

— Просто возьми ее, — уговаривал Вон, разворачиваясь на сидении. — Как ты можешь терпеть? Я хочу перелезть назад и взять ее, если ты не желаешь. Это пытка слышать ее агонию.

Антон издал злобный звук.

— Отвернись.

Вон пробормотал ругательство, но отвернулся. Антон наблюдал за братьями, чтобы убедиться, что они не пялятся на Шеннон и попытался побороть желание взять ее, наплевав на то, где они были.

Он знал, что после этого она возненавидит его. Он должен быть сильным ради них обоих. А это становилось сделать все труднее, когда она вцепилась в его руки, массируя его кожу и мурлыкав.

— Пожалуйста, — умоляла она. — Это так больно.

— Мы почти приехали. Просто держись за меня.

Она попыталась двигаться, стало ясно ее стремление оседлать его, и он заворчал. Антон надеялся, что ее инстинкты заставят страх преодолеть ее жажду.

Она вскинула голову, вглядываясь в мужчину, ее прекрасные глаза были полны такой боли, что он почувствовал себя еще большим ублюдком.

— Почти на месте. Еще несколько минут.

Она опустила лицо и снова прижалась к его груди. Ее зубы и язык терзали его все отчаяннее, покрывая его кожу поцелуями.

Шеннон замурлыкала громче, все ее тело завибрировало, лихорадочно двигаясь тела Антона там, где они соприкасались. Его яйца напряглись, а член мучительно запульсировал.

Антон боялся, что если она продолжит эту

пытку, в сочетании с ее запахом, он опозорится, кончив даже не входя в нее.

— Почти приехали, — заверил Бренд.

— Просто съезжай на обочину так, чтобы никто не смог увидеть фургон, а потом гуляйте. Охраняйте нас на расстоянии. — Ему пришлось перевести дыхание и успокоиться достаточно, чтобы они могли разобрать слова. Говорить становилось труднее. — Спинами к фургону. Поняли меня?

— Ты не хочешь, чтобы мы видели, — вздохнул Вон. — Брось, братан. Ты слишком ее защищаешь.

— Она моя, — произнес Антон. — Я убью за нее.

Брэйден повернулся на сидении.

— Твою мать. Ты влюбился?

Антон взглянул на него.

— Сейчас не время обсуждать это.

— Она частично кошка. Если наши мордовороты не прибудут вовремя спасти отца, мать убьет его, тогда ты наш новый альфа. Ты не можешь сделать ее парой, Антон. Это разорвет стаю на части.

Вон ответил, прежде Антона.

— Хватит, Брэйден. Это второе. Если он любит ее, мы найдем способ заставить это работать на стаю. Если они не примут ее, я возьму ответственность на себя, но никогда не проси брата бросить женщину, которую он любит.

— Ты не хочешь быть главой стаи, — выдохнул Брэйден. — Ты всегда говоришь, что это чертова работа и нет причины, по которой ты ее будешь делать.

— Это было до того, как Антон влюбился. — Он глубоко выдохнул. — Я приму на себя удар, если он хочет привязать ее к себе. Его счастье — важнее.

— Спасибо, — прошептал Антон.

Вон посмотрел на него, затем на Шеннон, затем назад. — Я знал, как ты чувствовал себя, когда хотел объявить войну прайду, который забрал ее. Результаты ниже по дороге. Мы убили некоторых из их самцов.

— Они украли ее у меня.

— Точнее, мать отдала им ее, — уточнил Рэйв. Я знал, что она может быть жестокой, но это непростительно. Она была в курсе, что ты пометил свою женщину, понимала, как чертовски сильно ты будешь страдать, если потеряешь ее, подставила твою жизнь под угрозу, но ей было плевать. Мать подвергла жизни всех нас риску.

— Мы приехали! — крикнул Бренд. — Держитесь. — Он едва нажал на тормоза, прежде чем они свернули с дороги.

Антон, крепко держа Шеннон, схватился за кресло перед ним, чтобы удержаться на месте. Бренд остановился подальше от дороги, припарковал фургон между деревьями и заглушил двигатель.

— Мы будем охранять тебя издалека, — пообещал Рэйв, встречая взгляд Антона.

— Мы не будем подглядывать. Как ты и сказал, она — твоя. Мы уважаем это.

Рэйв кинул предупреждающий взгляд на братьев, когда они выпрыгивали из фургона. Он схватил трусы из кучи одежды, пока двери со стуком не захлопнулись.

Антон наблюдал, как они уходят, пока они не скрылись из поля зрения. И повернулся к Шеннон.

— Мы одни.

Он толкнул ее на сидение, испугавшись, когда она ахнула, руками сжав ее бедра. У него потекли слюнки при виде ее горячей, набухшего лона, влажного от желания.