Его жажда
Шрифт:
— Выключи камеру и сделай все без записи! — рычала я просто в бешенстве. — Хочешь меня трахнуть — трахай! Черт с тобой! Но не записывай видео, не ломай мне жизнь, прошу!
А Марс лишь улыбался мне в лицо.
Он знал, что все запишет. И не остановится, пока не кончит.
— Хочу увидеть твою грудь.
При этих словах он взял меня за пижаму, напряг свои жилистые руки — швы затрещали, ткань начала рваться где попало. И уже через секунду он смотрел на грудь. Через разрывы в кофте. Словно псих, урод, полнейший
Его глаза налились бешенством. Таким испепеляющим и нездоровым интересом. Который может быть лишь у животных — когда у них брачный период, сперма бьет в голову. Самец понимает, что он будет делать в следующий момент.
Это будет момент совокупления. Спаривания. Оба тела готовы. Надо лишь содрать с меня все лишнее. При этом насладиться зрелищем.
— Пожалуйста, не надо! Ты можешь передумать, пока не поздно! Я никому не расскажу, клянусь!
— Я сам все расскажу и покажу. Не беспокойся.
Марсель сделал последний шаг — разодрал пижаму окончательно.
Склонился ниже, стал облизывать соски, покусывать их. Наглаживать рукой. А тем временем вторая — у меня под трусами. Это было как будто взрыв посреди ночи. Такие яркие и сочные впечатления…
Сосет мою грудь, а пальцем дрочит клитор.
Я теряла связь с реальностью, глаза закатывались от блаженства.
Я лежала под ним, выгнув спину в экстазе. И делала лишь одно.
Повторяла его имя:
— Марс… Марсель… о, Марс…
Было такое чувство, что мы созданы друг для друга.
Он дополняет меня, а я наполняю его как сосуд. Большой резервуар для жажды, похоти, секса и желания. Трудно быть мишенью для такого стрелка, как Марсель. Если уж такой человек тебя наметил в цели — знай, он не промахнется. А если и даст осечку, то повторит все сначала. Примет меры, отыщет тебя по следам, как охотник свою дичь. Притаится в темноте, будет изучать тебя, запоминать твои шаги, твое поведение.
Он найдет твои слабости и сделает их пропуском, ключом к заветному финалу.
Он хотел меня сковать, раздеть и заставить замолчать, пока пронзает болью от оргазма. И все это стало реальным, когда есть компромат. Есть шантаж, есть эта запись, камера. Сумасшедшее видео с домашним порно. И если это видео дойдет до Джоша — моей прежней жизни конец. Он этого не простит, не поймет. Для него я просто умру. Поэтому теперь Марсель заполучил карт-бланш.
Мог делать со мной все, что захочет. Взамен на молчание.
Я молчу о встрече с ним, а он — о видео, где я лежу с любовником и трахаюсь, как тварь. Как потерянная шлюха. Привязана к своей кровать, пока муж в командировке. И кончаю от чужого члена в моем теле.
Разве так поступают хорошие жены? Так делают только мрази. И теперь я — одна из таких сволочей. Отдаюсь, изменяю, даю ему мстить и тайно наслаждаюсь каждый раз, как он пронизывает дрожью, теребя мой клитор все быстрее. И быстрее.
И быстрее.
Приводя меня в отчаяние. Заставляя кусать губы, крепко-крепко сжимать зубы. И молить его закончить все без колебаний. Чтобы я приняла казнь и все забыла. Чтобы я опять поверила тому, что это сон. Что это ложь. И все ненастоящее.
Потому что только так я смогу жить и не хотеть себя убить за обман. Ведь только иллюзия, самовнушение, что ничего такого не было, все приснилось, не более чем вещий сон — только это мне подарит покой. Иначе правда меня доконает.
Пока что я слишком слаба, чтобы признать ее как есть.
— Хочу тебя трахнуть при всех, — выдохнул он в область шеи.
Прямо в горло. А потом стал опускаться ниже и ниже. Изводя до белого каления лишь языком. Ведь он ловил на мне мелкие капли пота, выманивал из сердца жар, добывал из него остатки пламени, фантазий. Рвение схватить его за голову, приставить ее к киске и позволить делать с ней любые вещи. Только продолжать, не останавливаться. И вести меня к обрыву, как Марсель умеет. Как Марсель и хочет.
— Господи, какой же ты ублюдок… — Я просто задыхалась от жары. Все легкие горели, полыхали. Воздух в них был горячим и едким. Он рвал альвеолы. Делал так, что сердце закипало от адреналина. — Ты просто реальный козлина, Марсель… Я ненавижу тебя, ты слышишь? Ненавижу… и хочу, чтобы ты сделал это жестко. Быстро. А потом ушел из моей жизни навсегда.
Он взял меня за трусики и разорвал их одним махом. Как салфетку в ресторане. Будто их и не было на мне. Я моментально стала голой. Ткань из-под ягодиц вырвалась — Марс бросил ее на пол, словно тряпку. И в тот же миг как жадный зверь лизнул меня внизу, по половым губам.
И это стало роковой ошибкой моего Люцифера.
О. БОЖЕ.
Тело затряслось в горизонтальном танце. Так неистово и сладко. Я почти не контролировала это, но кончала как шальная. Он довел меня до паранойи, а потом всего лишь раз коснулся языком — и я кончала, словно это вирус, эпилепсия, припадок. Жестко трепыхалась, отдавала в прутья изголовья тряской, дьявольским ознобом, лихорадкой.
Меня как будто выворачивало наизнанку…
Я кончала, а Марсель накрыл меня поцелуями. Лизал соски, сжимал мою грудь как игрушку, делал мне больно. Заставлял стонать так громко, что соседи все могли услышать и забить тревогу.
С Джошем я так громко не стонала никогда. Ни разу. Ни вначале отношений, ни потом. Вообще. Потому что муж не верил, что оргазм возможен в принципе. Он повторял, что клитор — просто "лишнее". А дело женщины — готовить и стирать.
При этом он ребенка не хотел. Он был бесплоден. И потому все темы о рождении детей были запретом, темой табу. Мы это не обсуждали, этого не желали, не стремились, не пытались. И этого никогда с ним не делали.
Марсель был абсолютно прав — отношения с шерифом платонические.