Его жажда

Яблонская Альбина

— УРОД! — билась она ногами. Они все еще были свободны. До ножек я не добрался еще. Сперва надо снять все лишнее. — Когда Джош узнает, что ты сделал, он тебя найдет и превратит в решето! Он тебя отыщет и заставит глотнуть ствол пистолета — будешь плясать под градом пуль, пока не сдохнешь!

Я склонился над этим потным, блестящим от слез и напряжения лицом.

— Смотри, как бы тебе самой не пришлось заглотнуть чей-то ствол.

— НЕНАВИЖУ! — брыкалась она словно бешеная лошадь под наездником.

— Я засуну тебе член прямо в рот. По

самые яйца. На всю его немалую длину. И ты будешь его сосать так, как не сосала еще никогда. И никому. — Я водил языком по ее пульсирующей шее. Намеренно ставил засосы, покусывал нежное тело. Она была так красива, горяча, так сексуально двигалась под моей нависшей фигурой. — Ты любишь сосать? Джош тебя приучил к этому? Или у вас с ним сугубо платонические отношения? Как он любит — расскажи мне об этом. Я хочу узнать все твои тайны, твои секреты. Твои вкусы. Увидеть самые смелые фантазии… Чтобы наплевать на них и сделать все по-своему. Так, как хочется мне. А мне хочется сделать все очень… — дрожали мои губы от волнения, блуждая по ее плечам, ключицам. — Очень жестко.

— Марсель, не надо! Не делай этого, прошу!

— Я уже это делаю…

Сдернув рывком кухонный передник, я взял штаны за самый край. И стал медленно их стаскивать, пока Кэм выгибалась дугой и делала всевозможные трюки, только бы помешать мне раздеть ее полностью.

Штанишки послушно слезали. Не хотелось их порвать, чтобы не испортить момента.

— Тебя посадят пожизненно! — рычала моя сочная девчонка.

А я снимал ее штаны уже с лодыжек. И отчетливо видел нежное белье.

Темно-синие трусики. В белый горошек.

Чистые и свежие. Немного влажные после душа. Я гладил их рукой и понимал, что под тканью — бритый лобок. Она побрила киску.

Совпадение? Мне просто сказочно повезло. Все так удачно сложилось, что я не мог об этом не подумать. Не представить, какова она на вкус — если просунуть в нее влажный горячий язык. И сделать то, от чего Камилла будет плясать и дрожать, словно под пытками. Пока я это делаю.

Делаю ЭТО.

Отлизываю ей перед камерой.

— Прости, мне надо кое-что сделать перед главным актом.

Расстегнув свою сумку, я достал оттуда штатив и маленькую камеру. Поставил напротив кровати, активировал запись. Все шло как по маслу. Этот день будет великолепен. Я получу все то, чего так долго ждал. А она… Камилла получит даже то, чего не заслужила. Мою искренность, честную жажду. И отменный секс.

Ведь секса у меня не было ПЯТЬ ЛЕТ.

— Что ты делаешь?! — кричала моя сводная сестра, глядя в объектив включенной камеры. — Ты… ты все это записываешь?!

— Записываю, Кэм. А как же. Надо запечатлеть этот процесс. Хочу пересматривать все снова и снова, в мельчайших подробностях.

Я стал коленями на кровать и принялся гладить ее по бедрам, по всей длине ног. Но она брыкалась как бешеная сучка. Поэтому надо было связать ее надежно. Не только по рукам, но и по ногам. Чтобы Камилла расслабилась, получала удовольствие от ласки. А я мог сосредоточиться на том, что делаю, с полнейшим погружением в работу языком.

— Зачем тебе это надо? Зачем ты привязываешь мои ноги к кровати? Я ведь и так от тебя не сбегу… Так зачем тогда? Зачем?!

Я сорвал со штор прихватки и стал аккуратно наматывать их в области лодыжек. Чтобы боль в ногах не отвлекала мою прелесть. Я ведь на самом деле не варвар. У меня не было умысла сделать больно таким способом — я хочу лишь одного. Хочу отыметь ее, расставив все точки над "I". Чтобы не было разницы между тем, за что меня посадили, и тем, что совершил на самом деле. Мир требовал справедливости, требовал равновесия.

А лично я от него требовал возможности проникнуть в это молодое, измученное стрессом тело. Чтобы утолить свою огромную жажду к страсти.

— Я смотрел твой канал на ютубе.

Теперь она лежала на спине, смотрела мне строго в глаза. А я мог спокойно нависнуть над ней и насладиться видом груди, обнаженного живота. Ее красивых домашних трусиков из тонкого хлопка.

— Ты смотрел мой канал?! — была обескуражена Кэм. — Какая же ты сволочь!

— За решеткой у меня было много свободного времени, чтобы подумать. Осознать случившееся между нами. Понять наконец, что это не случайность, а судьба. Я всегда тебя хотел. С самого первого дня, когда увидел. Такую нежную и трепетную. Юную девушку восемнадцати лет. Ты так внезапно ворвалась в мою жизнь и все перевернула к верху дном… От спокойствия не осталось и следа. Я о тебе только и думал. Каждый день. Каждую ночь. Я представлял, как сделаю тебя своей и уложу в кровать. И мне никто не станет указывать, что можно и что нельзя творить со сводной сестрой.

— Почему ты меня не забыл?

— О… забыть тебя? Это невозможно, Камилла. Ты слишком хороша, чтобы я о тебе забыл. А после того, что ты сделала со мной, к моей нездоровой жажде подключилась месть. Я вдруг пришел к тому, что просто обязан сделать это с тобой. Сама Вселенная меня направила на это дело. Меня заперли в клетке, отняли солнечный свет, впустили в сердце тьму. И все, что я делал пять лет — это таскал железо в качалке и смотрел твои записи в интернете… Я смотрел, как ты делилась своими страхами, переживаниями. Как ты плакала, твердила об ошибках прошлого. И кошмарах… Как считаешь, они бы тебя преследовали, будь я на воле? Не отправь ты меня в тюрьму по фальшивым обвинениям?

— Ты всегда был моим кошмаром, — дрожал ее голос. — Я просыпалась в поту от того, что ты можешь меня совратить. Что ты можешь пересечь черту и сделать то, что делать запрещено в любой семье.

— Ты намекаешь, что нельзя желать сестру? Хах… — водил я пальцем вокруг пупка, описывая дугу все ниже и ниже. Задевая резинку трусиков в горошек. — Ты мне не родня. И это не преступление. Твоя мать вышла за моего отца, когда мы уже были совершеннолетними. Чего они ждали от нас? Что мы станем лучшими друзьями, станем гулять как подружки, держась за ручки?