Его жажда
Шрифт:
Тот день я запомнила надолго.
Он пришел из прошлого, открыв мою жизнь потайным ключом. Просто ворвался в нее и повалил меня на лопатки. Буквально. Привязал к кровати и раздел, как свою собственность. И я думала, что это конец — конец моей жизни. Тоже буквально.
Вот только Марс был не так прост. Я ошибалась. Это было только начало. Начало нашего брачного танца над пропастью. Ведь мы оба без крыльев, оба лишены возможности летать. А значит, стоит сделать шаг по воздуху — и все, мы просто разобьемся.
— МЭМ!!! — сотрясалась
Я была обнажена, обескуражена. Вся покрыта потом и слезами, его запахом на разгоряченной коже. Марс довел меня до истерики, но теперь я снова одна. Все остывало вокруг — и кровать, и моя спальня, весь мой дом. Вся моя постылая жизнь в его отсутствие рядом.
— Да, сейчас! — крикнула я и набросила халат.
Едва успела завязать поясок. Открыла замок, распахнула дверь перед парой полицейских. На пороге были сотрудники Джоша.
— Камилла, с вами все в порядке? — задал мне вопрос один из них. Который постарше. Я его знаю, визуально. Не раз наблюдала, как Джош и этот боров тусуются вместе по утрам. — Мы ненадолго отлучились по сигналу тревоги. Кто-то заминировал школу.
— Нашу школу заминировали?! — удивилась я. — Кто это мог сделать?!
— Какие-то детишки, — подал голос молодой. Я его не знаю. Новобранец. Впервые с ним вижусь. Неприятный парень. Смотрит на меня, как будто раздевает взглядом. Это мне не нравится — только не он.
Ощутив дискомфорт, я закуталась в халат плотнее, убрала влажные волосы за плечи.
— А может, и не детишки, — добавил старший, гоняя во рту зубочистку. — Мы можем осмотреть ваш дом?
— Мой дом? А зачем? Джоша сейчас нет, он в отъезде.
— Да, — кивнул офицер. — Мы знаем. Конечно же, мы это знаем. Потому и заглянули к вам. Шериф просил приглядывать за вами на тот случай, если будет угроза.
— Угроза? — нахмурилась я. — Какая еще угроза?
Полицейские прошли в мой дом без спроса и стали осматривать все вокруг. Было очевидно, что ищут Марселя. Но его здесь уже нет.
— Вам известно о том, что Марсель Дробински вышел из тюрьмы?
У меня перед глазами снова пролетел тот вечер у родителей. Наш разговор со сводным братом. Вещий сон. И наша с ним встреча — сегодня, перед тем как вернулись копы. И я теперь молчу об этом.
Почему-то.
Как же это странно…
— Да, я слышала об этом.
Старший поднял с полу кусок чашки и глянул на меня:
— Это муж вам рассказал о том подонке?
— Да, — кивнула я автоматом. Но затем вдруг вспомнила, что Джош как раз молчал. Он не сказал о нем ни слова, чтобы я не думала о прошлом. Полагал, что сможет уберечь жену от кармы. — То есть нет. Я хотела сказать, что он мне не говорил.
— А откуда вы тогда об этом знаете? Вам кто-то рассказал? — щурился офицер, рассматривая чашку на столе. Вторую. Из которой пила я. Выходит, чашек с чаем было две. Разве не странно? — Может, — присматривался коп и подходил все ближе, ближе, ближе… — кто-то заходил к вам в гости, пока мы были в отъезде?
Я почувствовала, что он давит на меня. Пытается разговорить, вывести на чистую воду. Добыть правду.
Но имею ли я право выдать Марса? Да и если расскажу — он может вернуться. Он вернется, обязательно вернется. И он мне обещал, что если проболтаюсь — будет хуже.
— А могу ли я узнать, что вы вообще делали возле моего дома? — сложила я руки на груди. — До того, как отчалили по вызову?
— Мы патрулировали город, мэм.
— Из ваших слов я поняла, что вы пасли как раз меня. Стояли возле моего дома. Какое совпадение, правда?
— На что вы намекаете? — будто не понял полицейский.
— Скажите мне честно, шериф приставил ко мне патруль?
— Можно и так сказать.
— Что это значит?! — закипала я.
— То и значит, дорогуша, — отмахнулся коп, поглаживая теплый чайник. — Здесь был кто-то еще? Кто-то заявился к вам на чай? Чашек ведь было две, не так ли?
— Скажите мне прямо — я под домашним арестом?!
Марс мне так и говорил. Джош решил закрыть меня в клетке и приставил охрану. Я под арестом, словно преступник. Вот только маньяк ко мне проникнуть может, а я сама выйти из собственного дома не могу.
— Нет. Вы не под домашним арестом. Такого постановления не было.
Полицейский расхаживал по кухне и шел как раз в тот угол, где лежал на полу револьвер. А в метре от него — рассыпаны патроны.
Если он увидит это, мне несдобровать.
— Постойте, постойте! — бросилась я к офицеру, перерезала ему путь и заслонила вид на тот бардак своим лицом. — Если вы говорите, что никакого домашнего ареста нет, то я свободна?! Вольна делать, что хочу?!
— Да, мэм. Само собой. У нас свободная страна, никто не может быть ограничен в действиях иначе как на основании закона либо решения суда.
— Это значит, что я могу сейчас одеться и выйти из дома?
Он склонился ко мне и отвели на ухо:
— Нет. Ты этого сделать не можешь. — Его слова звучали словно приговор. Я и правда под домашним арестом. Только неофициально. Джош держал меня в ежовых рукавицах, словно я зверек, а не женщина. Будто я не человек, а диковинная вещь. — А теперь отойди, пожалуйста, в сторону. Дай мне осмотреть твою кухню в поисках улик.
— Каких улик? — дрожал мой голос.
Из глаза стала течь слеза. Непроизвольно. Я представила себе, что Джош про все узнает. Еще шаг — и полицейские увидят пистолет. Они поймут, что здесь произошло нечто плохое. И запретное.
— Каких улик? — повторил мужчина в полицейской форме. — Доказательств того, что здесь кто-то был. Кто-то еще.
— Здесь никого… — сводило горло судорогой, — никого не было. Только я одна.
— А почему же ты тогда плачешь?
Он стер с моей щеки слезу. Я чувствовала, как земля уходит из-под ног. Меня практически раскрыли.