Его женщина
Шрифт:
– Со мной – можно, - говорит он.
Это правда. Многие так и гуляют почти каждый день. Но ему это не особенно нужно было. Никогда не понимал этих хождений по улицам маленького городка туда и обратно. Словно заняться больше нечем. А если и нечем – лучше в потолок плевать, чем бродить под ручку на всеобщем обозрении.
– Я буду знать, - кивает непривычно тихая, наверное, входящая в роль покорной рабыни перед чужими людьми, Кэрол и не сдерживает смешка.
– Не переживай, часто дергать тебя не стану.
– Смотри – сама
Но не говорит ни слова о том, что ей можно будет выходить и в одиночестве. Можно будет – он уже решил это. Поговорит завтра с Блейком и тогда уже сообщит ей. Вроде как сюрприз. Почему-то хочется устроить этот подарок ей. И самому себе. Подарок в виде счастья на ее лице, широкой улыбки, блеска в глазах, может быть, еще одного благодарного объятья. Поцелуя.
Он готов делать все за эти подачки. Вместо того, чтобы просто взять то, что по праву принадлежит ему. По праву ли?
Она идет рядом с опущенной головой. На секунду кажется, что ее совсем не интересует окружающее. Но Дэрил приглядывается и видит внимательный косой взгляд Кэрол, охватывающий все, что они проходят. Настороженный, изучающий. Вовсе не любопытный. Она не смотрит так, как смотрел бы кто-то другой на ее месте: с интересом оглядываясь, расспрашивая, задерживаясь на чем-то ярком или оригинальном. Она смотрит так, как будто от того, что она увидит, может однажды зависеть ее жизнь.
Отгоняя непрошеные мысли о поведении Кэрол, которое слишком часто напоминает ему о том, что она не смирилась со своей новой ролью, Дэрил берет ее за запястье, заставляя свернуть к горящему огнями дому. Они пришли.
Спустя каких-то полчаса самой банальной пьянки в узком кругу Дэрил начинает догадываться, что они тут – едва ли не самые дорогие гости. Потому что Мартинес отводит его в сторонку и просит, чтобы Кэрол поговорила с его новой девушкой. Потому что Кэрол и сама тут недавно. Потому что она смогла идеально вписаться в жизнь этого города. Потому что она выглядит гораздо более подходящей на эту роль, чем слишком боевая Мэнди Мэрла, слишком безразличная Роуэн Блейка или слишком затюканная Эллен Кроули.
Дэрил кивает и передает просьбу сидящей рядом Кэрол. Которая ведет себя просто безукоризненно. Так, словно она способна вписаться в любую компанию. Хотя нет, не вписаться. Остаться собой. Выглядеть настоящей королевой. А уж соответствует окружение ей или нет – это уже не ее дело. До этого она не снисходит, одинаково ровным тоном общаясь как с Губернатором, так и с Ташей – той самой новенькой. Которая ходит, будто мышка, подавая еду и не решаясь поднять ни на кого глаз.
Маленькая, молодая, светловолосая. С ярко-голубой прядью у лица – нашла, чем украшать себя в такие времена. С такими же голубыми, огромными от испуга глазищами. И больше похоже на то, что запугал ее не столько Мартинес, сколько она себя.
Чуть позже Кэрол уводит девушку в другую комнату, и Мартинес благодарно кивает Дэрилу. Словно тут есть
Выпивка здесь на высоте, курить можно прямо в комнате, и Дэрил пошатывается, вставая из-за стола и двигаясь в направлении туалета. А на обратной дороге он притормаживает у одной из дверей, слыша оттуда знакомый голос и невольно прислушиваясь.
– Вы все время одни жили?
– Да. Папа всегда боялся конца света, запасов у нас было много. Вот почти на два года хватило всем. Жалко только, что об остальном он не подумал. И когда нам пришлось выбраться наружу… Они все… - плачет девчонка.
– Ты жива. Ты все еще жива и должна подумать о себе, - как-то странно утешает ее Кэрол.
Нет, она, конечно, все правильно говорит, но Дэрилу всегда казалось, что в подобных случаях сопливых фраз произносится гораздо больше.
– Здесь? Я не хочу! Я не могу! Когда я его увидела… Я подумала, он спасет меня! Он улыбался мне, говорил так, словно мне нечего бояться! Я поверила ему! А оказалось, я теперь… я рабыня…
– Это не самое страшное, что могло произойти. Ты ведь знаешь. Ты сама видела. И он действительно спас тебя и твою жизнь. Ты бы там одна не выжила, верно ведь?
– Ты так говоришь, как будто тебе нравится тут, - шмыгает носом Таша.
– Нет, - в голосе Кэрол слышится горькая усмешка.
– Нет, мне тут совсем не нравится. И вряд ли понравится когда-нибудь. Но сидеть и плакать я не вижу смысла. Нужно бороться. Пока ты жива – нужно бороться. Ведь пока ты борешься – ты жива.
– У тебя есть…
Голос становится гораздо тише, и Дэрилу приходится прислушиваться.
– У тебя… ну, какой-то план, как отсюда сбежать, есть?
– Пока все говорит о том, что сбежать отсюда практически невозможно.
Ну, хотя бы это она понимает. Такая умная. Такая спокойная. Даже гордость в душе просыпается. Его женщина. Правильная.
– Как же тогда ты бороться предлагаешь? Я слабей. И все последствия любой попытки причинить ему вред мне вчера очень популярно объяснили.
– Я не предлагаю тебе драться с ним, подсыпать что-то в питье или резать горло темной ночью, Таша. Есть более простые варианты. И вполне доступные в нашем случае.
– Расскажешь?
– голос Таши напрягается – она готова слушать, все, что сейчас скажет Кэрол.
И Дэрил тоже.
========== Часть 14 ==========
Прижимаясь ноющим затылком к холодной стене, Дэрил напряженно сжимает кулаки в карманах, почему-то не ожидая от слов Кэрол ничего хорошего. Ведь не похоже, что под этой своей борьбой она имела в виду борьбу с дурными мыслями, плохим настроением и прочей ерундой.
– Прежде всего, тебе не стоит ожидать от Цезаря только плохого. Ты боишься его – это видно и это неправильно.