Его зовут Ангел
Шрифт:
Когда я захожу в кабинет, то думаю, что уже начался урок. Точнее я надеюсь на это. Но учительницы нет на месте, и все ученики галдят. Они громко разговаривают и спокойно ходят по классу. В воздухе летают ручки, скомканные вырванные листки из тетрадей и даже чей-то портфель. Все как обычно.
Как бы сильно я ни желаю остаться незамеченной, меня все же замечают. Все резко замолкают и поворачиваются в мою сторону, думая, что это учительница. Но это всего лишь я. Когда они понимают, что нет никакой опасности, снова начинают кричать и бегать.
– Чего встала, чучело!
– кричит мне Костя Давыдов.
– Дверь
Я понимаю, что стою, широко раскрыв дверь, и из-за этого гул голосов из кабинета слышит весь первый этаж. Я прочищаю горло, пару раз кашлянув, и делаю неуверенный шаг вперед. Меня не должны волновать ужасные прилагательные и существительные, которые мне приписывают одноклассники, но я все равно краснею от стыда и обиды.
«Плевать» думаю я.
Мне просто не надо думать об этом.
Я делаю глубокий вдох и решительно иду к своему месту. Хорошо, что я сижу за предпоследней партой в самом дальнем ряду. А еще мне повезло с соседом. Егор Романов такой же изгой, как и я. Он тихий, всегда молчит, а еще он самый умный в классе, и к нему на каждой контрольной или проверочной обращаются за помощью. И он помогает им, потому что если не поможет, ему этого не простят и обязательно сделают много гадостей в отместку. Вот такие мои одноклассники.
Я сажусь на стул, достаю из рюкзака учебник по литературе, открываю «Слово о полку Игореве» и напряженно смотрю на Егора, потому что чувствую на себе его взгляд. Он тут же отворачивается и поправляет узкие прямоугольные очки в тонкой черной оправе. Егор склоняется над книгой и что-то беззвучно произносит. Я только вижу, как шевелятся его потрескавшиеся губы.
Учительница все не приходит. Я нервно тереблю в руке свой старенький смартфон и думаю включить музыку.
– Ну, как все прошло?
– слышу я голос Малининой Алины.
Она светловолосая, худая и симпатичная. Она и Света Лазарева сидят передо мной.
– Ужасно, - грустно отзывается Света.
У Светы длинные темные волосы средней густоты. И чтобы придать им дополнительный объем, она каждый день завивает их плойкой, думая, что от этого кажется красивее. Но на самом деле ей лучше с прямыми волосами.
– С ним невозможно ни о чем разговаривать, - продолжает жаловаться Света. Она и Алина сидят боком, и я вижу их профиль.
Как можно наносить столько косметики? Опять же, это их совсем не красит, но мальчикам нравятся ухоженные девочки. Я определенно не такая. Я не слежу за собой, потому что не вижу в этом смысла. Не вижу смысла нравиться другим. Если они не воспринимают меня такой, какая я есть, то мне не о чем говорить с ними.
– Он такой невнимательный, - вздыхает Света.
– Вот зашли с ним вчера в магазин. Ну, помнишь, тот, где мы видели с тобой огромного белого медведя?
Алина энергично кивает и улыбается.
– Так я пытаюсь намекнуть ему, чтобы он подарил мне его, - говорит Света, - а он вообще меня не слушает! Все сидит в своем телефоне!
– она обиженно поджимает губы и скрещивает руки.
– Может, мне бросить его? Все равно от него никакого толка!
Я не хочу становиться свидетелем их разговора, но у меня нет выбора, потому что они говорят слишком громко, будто специально. Чтобы не вникать в дальнейшие подробности этого бессмысленного диалога двух пустоголовых девиц, я наклоняюсь к рюкзаку и открываю боковой кармашек, где
Я гневно выдыхаю и складываю руки на парте. Мой усталый взгляд падает на двух кукол, сидящих впереди.
– Замути с Горевым!
– восторженно произносит Алина.
Света морщит нос.
– Да ну. Он зануда, - она делает небрежный жест рукой.
Горев. Горев. Горев. Знакомая фамилия… Точно! Это же Никита Горев. Мой одноклассник.
– Но ты ему нравишься!
– Алина треплет за руку Свету.
– Он на тебя все время смотрит!
Лицо Светы меняется. Она слабо улыбается.
– Правда?
– певуче спрашивает она.
Алина кивает, и ее улыбка становится до ушей. А я смотрю в сторону Горева. Он сидит на краю парты, жонглирует ручками и о чем-то разговаривает с другими мальчиками. Я представляю себе его и Свету, и мне хочется смеяться. Если они решат встречаться, то будут выглядеть крайне глупо. Хотя бы потому, что они одного роста, и Света всегда ходит на каблуках, отчего выше Никиты. И я уверена, что ради него она не станет носить обувь вроде балеток или кроссовок.
Я снова смотрю на Свету и Алину, ловя себя на мысли, что мне интересно, о чем они будут говорить дальше.
– Он же вроде встречается с той рыжей из «В» класса, - в голосе Светы явно звучит отвращение, но Алина этого не слышит. А вот я - да.
– Они расстались три дня назад, - молниеносно отзывается Алина.
Света вздыхает и начинает рассматривать свои длинные ногти. Они у нее ухоженные и аккуратные. Я невольно смотрю на свои ногти. У меня они короткие, я их постоянно грызу и не забочусь. Это пустая трата времени.
– Все равно, - говорит Света.
– Я с Горевым встречаться не буду. Он не мой уровень, - и ее губы расплываются в улыбке.
Я задумываюсь над ее словами. Что значит, не ее уровень? Она делит людей на уровни? И на каком же находится она? А на каком Никита?
– Ладно, это неважно, - спустя мгновение отмахивается Лазарева.
– Я тут недавно такое платье видела…
И я понимаю, что больше не могу слушать их бесполезную болтовню. Я закатываю глаза, кладу голову на сложенные руки, и мой взгляд упирается в бледно-бежевую стену.
Проходит еще несколько минут.
Куда запропастилась Светлана Александровна?
Глава вторая
Я всегда и точно знаю, что будет завтра… Только не в этот раз.
Все меняется утром в понедельник, на уроке литературы, когда в класс после двадцатиминутного отсутствия заходит Светлана Александровна. Когда я слышу, как со слабым, но достаточно противным скрипом открывается дверь, то оживленно поднимаю голову и смотрю в ее сторону. Учительница проходит вперед, поправляя левой рукой копну коротких светлых с темными корнями волос. А следом за ней в кабинет проскальзывает мальчик… парень моего возраста. Он чуть выше учительницы, у него коротко стриженные каштановые волосы, лица я его не вижу, так как он идет с низко опущенной головой. На нем обычные темные джинсы и синяя толстовка с белой надписью «Найк». На левом плече висит рюкзак. Невозможно не заметить еще одну деталь. Он хромает. Не сильно, но в глаза это сразу бросается.