Его звали просто "Учитель"
Шрифт:
Первый секретарь укома партии в воскресенье выезжал в губернский город и любезно пригласил меня ехать с ним.
Глава 25
Понедельничное совещание руководящего состава управления НКВД в губернии. Каждый начальник отдела и направления докладывает о результатах работы за прошедшую неделю и задачах на предстоящую неделю. Кто-то называет это утренней накачкой, но с самых ранних времен такие совещания называли емко и точно — «утренний намаз».
В кабинете начальника я сидел последним у длинного
— Представляю нового товарища, — начальник управления кивнул головой в мою сторону, — начальник следственного отдела, капитан госбезопасности товарищ такой-то. Призван к нам из запаса, опытный чекист, особенно в вопросах раскрытия преступлений в воинских коллективах. Прошу любить и жаловать. Присаживайтесь на свое место. Вопросы к новому начальнику отдела есть?
— Пусть расскажет о себе, — сказал один из заместителей начальника управления, который, вероятно, уже прочел мое личное дело от корки до корки.
Я встал и кратко рассказал о себе. Других вопросов не последовало.
После совещания начальник представил меня личному составу следственного отдела.
— В субботу у нас читка приказов и распоряжений вышестоящего руководства, представлю вас личному составу всего управления, — сказал носитель рубинового ромба. — Ваш заместитель поможет решить вопросы в отделе кадров, в службе квартирно-эксплуатационного обеспечения и в других службах. Кстати, в кадрах порешайте вопрос вашей «прописки» в пределах руководящего звена минут так на тридцать. Сильно не тратьтесь, но все наши товарищи предпочитают водочку.
Организационные вопросы были решены быстро.
Провел совещание со следователями. Прежний начальник был арестован за либерализм к арестованным и укрывание агентов иностранных спецслужб от ответственности.
— Кто заметил факты его враждебной деятельности? — спросил я.
— Я, — гордо сказал мой заместитель. — Смотрю я, что все наши арестованные какими-то ангелами оказываются. Контра, клейма некуда ставить, а нам приказывают писать постановление об отказе в возбуждении уголовного дела в связи с отсутствием состава преступления. Да как же это так? Человек воевал с поляками в 20-м году. Ходил потрахиваться к одной полячке да бимберу после любовных утех попить. Вот там его и завербовали, а полячку ему подсунули в качестве связной с польской «дефензивой» и его освободили. Сейчас мы снова арестовали его вместе с женой. Он командир полка, допущен был к секретам и все секреты передавал жене своей, а она уже с польской разведкой связывалась по рации.
— А рацию нашли? — спросил я.
— Нет, спрятали хорошо и не сознаются, вражины, — скривил лицо заместитель.
— Считаете, что все поляки враги и агенты дефензивы? — быстро спросил я.
— Все без исключения, — безапелляционно сказал следователь.
— Даже тов. Ф.Э.Д? — иезуитски спросил я.
— Как Ф.Э.Д? — оторопел мой заместитель.
— А так, — просветил я его. — Он поляк, в Польше родился, и родственники его в Польше живут. Вы что хотите и его обвинить в связях с дефензивой? Не выйдет. Берите бумагу и пишите на мое имя рапорт о том,
Со сволочами нужно использовать сволочные методы. Не слушайте тех, кто говорит, что и вы тогда становитесь таким же сволочами.
Человек, убивающий змею, змеей не становится.
Человек, убивающий грабителя и насильника без всякого суда и следствия прямо на месте преступления, вершитель Божьего правосудия, а не грабитель и насильник.
Клеветника нужно убивать клеветой.
Человека неправедного — неправедностью в отношении него.
Человек должен защитить себя сам.
Если государство берет на себя защиту своих граждан, то оно и должно их защищать. А как государства защищают своих граждан — мы знаем.
Преступника трудно привлечь к ответственности, лучше оболгать потерпевшего, сказать, что он сам виноват в совершенном преступлении, спровоцировал преступника на преступление и ему лучше убраться в свою нору, чтобы не было еще хуже.
Я защитился от своего заместителя сам, чтобы не стать его следующей жертвой. Он обижен на то, что не его поставили начальником отдела за удачный донос и дальнейшее следствие.
Не пройдет и двух дней, как он сам окажется в камере для арестованных, а мой сотрудник будет допытываться, за что он уничтожал невинных людей, кто дал ему такое задание.
Я вынужден это делать, потому что и на меня в любой момент могут написать донос. Сейчас мне нужно очистить отдел от разной нечисти. Честные сотрудники меня поймут. Если мы станем единомышленниками, то мы сможем избавиться от социально опасных элементов, на которых не распространяются советские законы, но зато по этим законам чересчур сурово судят простых людей, за которых некому заступиться.
Практически это я и изложил в выступлении перед сотрудниками.
— Мы — санитары леса, — сказал я. — Мы очистим наше общество от врагов, кем бы они ни были, и покажем, что Советская власть народная, для народа и пришла навсегда.
Несомненно, что все, о чем я говорил, разнесется по управлению и дойдет до руководства. Пусть знают, что новый начальник намерен взяться за дело круто.
Глава 26
Читка приказов в субботу перед обедом. Конец рабочей недели. Дела оставляются на понедельник. Все отделы собираются в лекционном зале. Все руководство управления в президиуме.
Первый вопрос — представление начальника следственного отдела. Рассказал о себе. Вопросов не последовало.
Затем приказы по НКВД — присвоение званий, приказы об увольнении, приказы о наложении взысканий и снятии взысканий в качестве поощрения, приказы о признании недействительными подписей некоторых наркомов, начальников управлений НКВД, об арестах.
Третий вопрос — подведение итогов социалистического соревнования среди отделов управления.
Отдел контрразведки критикуется за то, что количество агентурных донесений увеличивается не теми темпами, какие свидетельствуют об интенсификации агентурной работы.