Эгоист
Шрифт:
Фрэнк присвистнул.
– В доме на Парк-авеню? Надо же – хорошенькая и богатая. Надеюсь, вы не замужем, красавица?
– Опять хочешь наступить на те же грабли, старина?
– О чем ты говоришь? До сих пор мне попадались только страшные и нищие. Может, моя проблема как раз в этом?
– Твоя проблема совершенно в другом, я уверен.
Фрэнк от меня отмахнулся.
– Так что все-таки случилось? Какие-то неприятности с арендодателем или что-то еще?
– Она умудрилась снять мой офис за две с половиной тысячи в месяц. Заплатила десять тысяч вперед. Вся проблема в том, что сняла она это помещение не у владельца, а у какого-то проходимца,
– За две с половиной тысячи в месяц? За твое помещение?
– Она из Оклахомы.
Фрэнк с удивлением посмотрел на Эмери.
– А что, у вас в Оклахоме в «Монополию» не играют? Сложно сообразить, что помещение на Парк-авеню в пять раз дороже, чем на какой-нибудь Балтик-стрит?
Я оборвал ерничающего сержанта, прежде чем тот сумел еще больше испортить Эмери настроение. В конце концов, я уже высмеял ее за наивные высказывания в тот вечер, когда она устроила мне такой неожиданный прием в моем же собственном офисе. С нее достаточно. Фрэнк вручил нам какие-то бумаги для заполнения и отвел девушку в отдельный кабинет. По дороге туда я остановился поболтать со старым приятелем, а когда присоединился к Эмери, она уже почти закончила заполнять бланки.
Когда я закрыл дверь, она оторвала взгляд от своих бумаг и спросила:
– Вы занимаетесь уголовными делами?
– Нет, только семейными.
– Но, похоже, вас тут каждый коп знает.
– Мой старинный приятель работал в этом участке. К тому же некоторые из моих клиентов были полицейскими. А если вы дружите с парнем в синей форме, да к тому же оказываете ему добрую услугу, то весь участок будет стоять за вас горой, и еще много всяких плюсов. Эти парни умеют быть благодарными. По крайней мере, по отношению к своим. Между прочим, самый высокий процент разводов в этом городе как раз среди полицейских.
Через пару минут детектив, которого я раньше никогда не видел, вошел в кабинет и забрал заявление Эмери, а потом мое, сказав, что все процедуры со мной закончены и я могу идти, если хочу.
Понятие не имею, почему я торчал там еще полчаса, пока Эмери листала толстый альбом с фотографиями плохих парней в профиль и анфас.
Перевернув очередную страницу, она горестно вздохнула:
– Поверить не могу, что большинство преступников выглядят как обычные люди.
– Хотите сказать, что вы не отдали бы так легко десять тысяч наличными, если бы этот проходимец действительно был похож на преступника?
– Полагаю, да.
Я поскреб подбородок.
– Кстати, а в чем вы привезли ему весь гонорар? В пакете из коричневой бумаги и вся сумма сотнями?
– Нет, – произнесла она вызывающим тоном и замолчала. Я продолжал смотреть на нее в упор. Она закатила глаза. – Ну, хорошо. Но только пакет был не коричневый, а белый. С надписью «Венди».
Я поднял бровь:
– «Венди»? Та самая забегаловка с фастфудом? Вы явно питаете слабость к гамбургерам.
– Я положила гамбургер, который купила на обед, в сумку, а наличные в пакет, потому что не хотела выпускать их из рук в метро. Подумала, что если кто-то захочет меня обворовать, то скорее стащит сумочку, а не пакет с едой.
А ведь она права.
– Практичный подход для девушки из Оклахомы.
Она посмотрела на меня прищурившись.
– Вообще-то я родом не из сельской местности, а из Оклахома-Сити. Знаю, вы думаете, что я наивна, потому что родилась не в Нью-Йорке, и поэтому принимаю неразумные решения…
Тут уж я не смог удержаться от язвительного замечания:
– Но вы ведь и в самом деле отнесли фальшивому агенту по недвижимости десять штук в пакете из «Венди».
Она так вспылила, что казалось, из ее ушей вот-вот повалит дым. К счастью, стук в дверь избавил меня от участи быть съеденным с потрохами разъяренной фурией из Оклахомы. Из-за двери высунулась голова Фрэнка:
– Можно вас на минуточку, адвокат?
– Конечно.
Фрэнк открыл дверь пошире, подождал, пока я выйду из кабинета, и тщательно прикрыл ее, прежде чем заговорить:
– У нас небольшая проблема, Дрю.
С видом сержанта при исполнении он указал на дверь, за которой сидела Эмери.
– Согласно стандартной процедуре мы пробили личность потерпевшей.
– Да, и что?
– Эта штучка из Оклахомы в розыске, – сказал Фрэнк.
– Ты что, надо мной издеваешься?
– Хотел бы я, чтобы это было так. Новая компьютерная система вынуждает нас называть причину, по которой мы пробиваем личность. Детектив, принявший ее заявление, уже указал, что она находится у нас в участке. Все не так, как в старые добрые времена. Теперь все прозрачно, все легко отследить. Ей придется разбираться с повесткой в суд. Через час у меня заканчивается смена. Если хотите, я за шиворот отволоку ее в суд, чтобы она ответила на обвинения. Она может признать вину, и тогда есть шанс легко отделаться.
– В чем ее обвиняют?
Фрэнк хмыкнул.
– В непристойном обнажении в общественном месте, – с улыбкой сказал сержант.
– А теперь расскажите мне все от начала и до конца. – Мы сидели на скамье перед залом суда в ожидании послеобеденного заседания.
Эмери сникла.
– Это так необходимо?
– Вам придется изложить всю историю судье, поэтому я, как ваш адвокат, должен ее выслушать первым, – соврал я.
Несомненно, она будет писать кипятком от злости, когда узнает, что повестка в суд вовсе не означает, что тебе надо изливать всю подноготную о происшедшем. Мы войдем в зал суда, признаем вину, заплатим штраф и через час выйдем оттуда. Но весь мой день пошел насмарку, и мне нужна была компенсация в виде небольшого развлечения. К тому же мне нравился ее бешеный темперамент. Эмери была еще сексуальнее, когда злилась.
– Ну, ладно. Я тогда летом гостила у бабушки в Нью-Йорке. И познакомилась с одним парнем. У нас было несколько свиданий, и мы уже шли на сближение… В ту августовскую ночь было особенно жарко и душно. Я тогда только окончила школу и вообще никогда не совершала никаких сумасшедших поступков у себя дома. Поэтому, когда он предложил искупаться голыми в общественном бассейне, я подумала: А почему бы и нет? Никто ведь об этом никогда не узнает…
– Продолжайте.
– Мы пошли на 82-ю улицу, где находился открытый бассейн, и перемахнули через ограду. Было так темно, что, когда мы разделись, я была уверена, что парень меня даже не видит.
– Значит, вы разделись? Какого цвета было ваше нижнее белье?
Неужели я правда, как какой-то гребаный извращенец, задаю ей эти вопросы? Но в своем больном воображении я представлял ее в крошечных белых стрингах и соответствующего цвета кружевном бюстгальтере.
Она на мгновение запаниковала.
– Вам действительно необходимо все это знать? Ведь это было десять лет назад.
– Конечно, необходимо. Чем больше подробностей, тем лучше. Это покажет судье, что вы хорошо помните ту ночь, а значит, раскаиваетесь.