Егор Молотков и сыпучая карта
Шрифт:
Все заохали и стали вспоминать похожие аварии. Толстый Громыко зачем-то вспомнил, как на проводе повесилась их соседка по даче, и от этого пропало электричество. Тощий Коржов стал рассказывать, как сунул в микроволновку целый рулон фольги, и как потом отец гонялся за ним с ремнем. Но самую интересную историю рассказала Шеламова. Она часто ябедничала и вообще делала Егору всякие пакости, история у нее всегда была одна и та же. Но Молотков любил ее слушать. Мама Шеламовой работала начальником на маленькой кондитерской фабрике. Одна молодая работница ночью стала замешивать тесто в специальной
– Ее потом привезли в больницу, а прямо из пальцев торчат кости. Вот так! – гордо закончила Шеламова и показала всем, как именно торчат кости.
Девочка пересказывала эту историю, наверное, уже десятый раз, но одноклассники (особенно одноклассницы) все равно ахали, пугались и требовали повторить.
– А вот и врешь, – встрял дотошный Коржов. – В прошлый раз было шесть пальцев, а теперь семь.
– И вовсе не вру! – надулась Шеламова.
– На что спорим, врешь? На щелбан спорим, не может человек ходить с костями наружу! – подскочил Коржов.
Они бы наверняка подрались, но в класс вернулась Нина Петровна с журналом, и вместе с ней пришла Лера Гайкина. Она незаметно подмигнула Егору, а он подмигнул в ответ. Ведь никто, кроме них, не знал, отчего дома у Нины Петровны произошла авария. И вообще никто не догадывался, какая страшная тайна известна только им двоим. Егор стал раздумывать, как рассказать Валерии о ночном визите. Чем дольше он думал, тем тяжелее становилось на душе. Ведь раз он носит с собой черный телефон, значит, поверил, что Гайкины – враги и задумали какую-то гадость. Но если промолчать и ничего не рассказывать Лере, будет еще хуже. Получается, он предал своих новых друзей. Дедушка Гайкин должен знать, что ночью по улицам бродит тип с прозрачным черепом!
Наконец Егор твердо решил все рассказать, но события закрутились с невероятной скоростью.
– Очень странно, – обратилась к классу Нина Петровна. – Не могу понять, кто меня вчера заменял?
– Нестор Альбертович, – хором сказали ученики.
– Нестор Альбертович? – удивилась классная. – Но… этого не может быть. Они не имеют права так лихо принимать решения, не посоветовавшись с педагогическим коллективом!
– Кто они? Кто не имеет права? Почему не может быть? – загалдели ребята.
Егор почувствовал, что происходит что-то неладное. Гораздо хуже случившегося ночью.
– Они – это районное начальство, – потыкала в небо указкой Нина Петровна. – Только что в учительской мне сообщили, что у нас сменился директор. И нового зовут как раз… как его правильно? Нестор Альбертович! Фамилию я даже не запомнила.
– Нестор – новый директор?
– Но он же нас ненавидит!
Класс загудел. Бедная Чеснокова, которую вчера час продержали у доски, от страха принялась икать. Егор опять переглянулся с Лерой.
– Что же теперь будет?
– Он очень злой.
– Он даже хуже завуча Марьяши.
– Есть директор или нет, занятия никто не отменял. Берем ручки и записываем тему урока, – скомандовала учительница. Ребята зашелестели страницами.
– Я, когда бежала в школу, видела вашего директора, – зашептала на ухо Егору Гайкина. – Ну того, прежнего. Он за школой лопатой кидает песок. Я еще удивилась…
– Гайкина, второй день в нашем классе, а уже хулиганишь? – спросила Нина Петровна и стала писать на доске условия задачи.
– Николай Сергеевич? Сам кидает песок? – недоверчиво переспросил Егор. – Такого быть не может, ты его с кем-то перепутала.
– Ничего я не перепутала, – завелась Гайкина. – Он кидал песок, прямо в пиджаке и галстуке. С ним еще дядька, который у вас в школе труд ведет, в халате. И завуч с ними. Я ее запомнила, потому что дедушка отдавал ей мои документы. Когда устраивал меня в школу…
– Молотков, Гайкина, вам обоим последнее предупреждение! – Нина Петровна замахнулась указкой, но стукнуть ею по столу не смогла.
Указка повисла в воздухе, а Нина Петровна застыла, как восковая фигура. И все ребята замерли, выпучив глаза. Потому что в класс заглянула завуч Мария Андреевна. Обычно, когда в класс приходил завуч, все вскакивали и стояли молча навытяжку, как солдатики (Марьяша умела кричать и наказывать страшнее директора). Молоткова она не переносила и при каждой встрече вслух мечтала, как Егора упекут в спецшколу для разбойников и дурачков.
Но сегодня утром завуч повела себя так, что ребята забыли, что надо встать и поздороваться. Во-первых, аккуратный костюм завуча был изорван, сверху донизу вымазан песком, грязью и известкой. Во-вторых, Мария Андреевна ходила босиком. В-третьих, ее глаза прятались в тени здоровенных синяков. Будто кто-то врезал Марьяше сразу в левый и правый глаз.
– Доброе утро, милые детишки, ха-ха-ха! – нараспев поздоровалась завуч и стукнула об пол острием штыковой лопаты. – Нина Петровна, в школе проводятся учения по гражданской обороне. Немедленно приведите всех детей в спортзал для срочного врачебного осмотра!
И ушла, оставив дверь открытой. Все услышали, как завуч переместилась в соседний класс и начала там кричать на учительницу географии. В следующий миг пронзительно зазвенел звонок.
Нина Петровна побледнела, опустилась на стул и жалобно посмотрела на школьников. Молотков взглянул на часы – до конца урока оставалось почти полчаса. Неужели действительно военные учения? Но почему никто заранее не предупредил?
– У нее фингалы под глазами, – шепнул Молотков соседке. – У тети Зои тоже. Может, они – переодетые охотники?
– Нет, она не охотник, – задумчиво проговорила Лера. – Но мне это все очень не нравится. Особенно то, что я не могу отправить дедушке СМС. И маме тоже. Нет связи.
Звонок стих и тут же зазвенел снова.
– Дети, все выходим и строимся в коридоре, – приказала классная.
В коридоре второго этажа царило веселье, как случается всегда, если отменяют уроки. Из всех классов валили толпы учеников, учителя пытались их построить и организованно отвести вниз, к спортзалу. Стоял невообразимый шум и гвалт. Внезапно зашуршало школьное радио.