Егор Молотков и сыпучая карта
Шрифт:
– На сей раз опасность серьезная, – уперся Гайкин. – Они почуяли сундук, который спрятал Молотков…
– Какой еще сундук? – задрожал Дымов.
– Тот самый, – кивнул Гайкин. – Тот самый, который ты искал всю жизнь.
Дедушка Гайкин коротко рассказал о приключениях последних дней. Когда он в рассказе добрался до сундука с сыпучей картой, атаман зафыркал, как встревоженный кот:
– Клянусь чистой резьбой, как Молотков посмел?
– Теперь поздно его судить, – развел руками Гайкин. – Важно, что охотники осмелились напасть на людей здесь, в этом мире.
– Молотков нарушил договор, – атаман уперся в Гайкина толстым пальцем. – Теперь не удивляйтесь, что и другие будут его нарушать! А карту без ключа им все равно не вскрыть… Гайкин, не тяни. Где она? Где карта?
– А если его у тебя найдут? – разглядывая пленного охотника, вдруг сменил тему Максим Иванович. – Ведь могут сказать, что ты силой удерживаешь человека.
– Сюда никто не войдет. А если войдет, я нажму эту кнопку, – атаман показал маленький брелок, какими отпирают автомобили. – И его засыплет ржавым песком. Песок против них еще действует.
Дымов нажал другую кнопку, и вокруг разом вспыхнули лампы. Молотков замер в восхищении. Подвал оказался огромным. От пола до потолка вздымались стеллажи, забитые инструментами, деталями механизмов, непонятными конструкциями и рулонами чертежей. Дедушкину «Победу» Егор увидел почти сразу. Она стояла без колес, на деревянных колодках, вся пыльная, и было непонятно, как ее сюда привезли и опустили под землю. Слева от «Победы» красовался еще более древний легковой автомобиль с длинным черным капотом. Мальчик вспомнил, что на таких машинах в кино про войну катались немецкие генералы. Справа от «Победы» разместился широкий американский кабриолет, его мотор лежал снаружи. Еще там был военный мотоцикл с коляской и пулеметом, трехколесный мотороллер с пропеллером и несколько совсем разобранных агрегатов.
У противоположной стены на крюках висел самый настоящий батискаф для глубоководных погружений. Рядом стояли два блестящих скафандра, один с пропеллерами за спиной, другой – с винтами, как у катера. Здесь же находилась коляска, похожая на те, в которых ездят инвалиды, но с гусеницами вместо колес. На верстаке были разложены схемы и чертежи. На дальней стене тикали уже знакомые Егору красочные ходики с шестью башнями. За потолочной решеткой с тихим скрежетом вращались лопасти вентиляторов. В углу скромно стоял универсальный станок, о котором мечтал папа, но никак не мог купить. А у богатого Дымова кроме этого станка имелось, как минимум, еще два! Под потолком крепилась большая колба, доверху заполненная рыжеватым песком, и из нее к верхушке стакана, где сидел охотник, тянулся толстый шланг.
– Ты замечательный механик, Дымов, – похвалил Гайкин. – Я уверен, многие в твоем городе мечтают о твоем возвращении.
– Я не механик, а испытатель, – оборвал хозяин. – Ты сам не понимаешь, о чем говоришь? Если я вернусь, меня мигом сошлют на болота. Клянусь великим циркулем! Лучше я буду коротать дни в этом скучном мире, чем соглашусь гнить среди мусорных куч! Гайкин, так сыпучая карта у тебя?
– Что от тебя хотели охотники? – снова уклонился от ответа Гайкин.
– Они не признались, однако я решил, что охотники искали то же самое, что и ты. Машину Семена Молоткова, – скривил рот коротышка. – Но быстро поняли, что здесь им ничего не добиться. Сержант может прислать хоть сотню серых охотников, я прикончу всех.
– А если сержант пришлет тысячу охотников? – спросил Гайкин. – А если они научатся жить не неделю, а месяц? А если однажды тебе не поможет ржавый песок? Что будешь делать?
– Гайкин, ты пришел меня пугать? Я честно купил машину у Семена. И не собираюсь ее никому отдавать.
– Но ты не можешь ее завести.
– Это мое дело!
– Послушай, Дымов, мы можем вместе открыть карту…
– Мы? – расхохотался атаман. – Ты сказал «мы»?
– Я пришел предложить тебе сделку, – дедушка Гайкин посмотрел на часы. Егор понял, что его терпение на пределе.
– Но мне от тебя ничего не надо, – скрипуче засмеялся атаман. – Если у тебя нет карты, которая по праву принадлежит мне…
– Этот мальчик – внук Семена, – дедушка указал на Егора. – Только он может завести машину.
– К чему ты ведешь? – Атаман тронул колесико за ухом, механизм его очков щелкнул, и плоское стеклышко на левом глазу сменилось выпуклой линзой.
– У Егора есть ключ.
– Что ты сказал? – Дымов впервые обратил на мальчика внимание. – Этого не может быть! Семен Молотков сломал свой ключ при мне. Когда мы бежали с медных пустошей.
– Семен сделал еще один ключ, – торжествующе объявил Гайкин. – Даже я об этом не знал. Он ждал, когда внук подрастет, чтобы передать ему машину. Но что-то случилось, и Семен внезапно умер. Если бы его жена знала правду, она бы никогда не продала тебе «Победу».
– Покажите мне его… – Дымов от волнения закашлялся. – Не бойся меня, мальчик. Если это правда, и ключ Семена Молоткова, я… я узнаю его работу. Положи здесь.
Атаман подвинул чертежи на верстаке, за шнурок притянул с потолка лампу. Егор неохотно снял с шеи шестерню и положил ее в круге света.
– Я вас не боюсь!
– Клянусь великим циркулем… – пробормотал Дымов, нагнувшись над ключом. Он принялся щелкать очками, меняя одну линзу на другую. – Клянусь чистой резьбой, это он! Гайкин, что ты хочешь за этот ключ?
Егор поскорее схватил свое сокровище и спрятал на груди.
– Нам нужно оружие, машина, горючее, – загнул три пальца дедушка Гайкин.
– Максим Иванович, вы же сами говорили – никому не отдавать ключ! – испугался Егор.
– Ты надо мной смеешься? Клянусь великим циркулем! Оружие, машина, горючее? – расхохотался Дымов, но тут же оборвал смех. Его глаза за стеклами очков стали еще больше. – Гайкин, ты сошел с ума? Как я сразу не понял! Ты боишься идти один. Хочешь отправить туда мальчишку?
– Сам не справлюсь, – погрустнел Гайкин. – Так уж устроено. А внук Молоткова может исправить ошибку своего деда.
– Ты считаешь меня лавочником с жестяного рынка? – злобно ощерился Дымов. – Нет таких денег, за которые бы я вернул эту машину.
– Есть кое-что важнее денег, – дедушка Гайкин достал из внутреннего кармана куртки железный кубик. – Это карта. Та самая карта Запретных земель, за которой охотился сержант. За которой охотились все, и ты тоже.
– Карта? – Дымов потянулся ее забрать, но тут же отдернул руку. – Ты… ты сам принес ее мне? Я… я искал ее всю жизнь.