Эхо былой вражды
Шрифт:
Он представил им Бунтыла как своего заместителя, представил Серого, сообщив, что он станет их непосредственным руководителем, к которому они обязаны обращаться по всем вопросам.
Вечером в ресторане «Встреча» состоялся грандиозный сабантуй банды Бугра. Развлекал эстрадный ансамбль и более десятка певиц, которые зарабатывали аплодисменты зрителей не столько своими вокальными способностями, сколько степенью обнаженности своего тела.
Как Бугор и рассчитывал, коллективная пьянка недавно враждовавших бандитов, объединила их, ликвидировала напряженность и отчуждение.
Часть
Один на бандитском троне
Глава 42
В борьбе за лидерство в банде, за улучшение своего материального благополучия и в драке с Блином незаметно пролетело два года с того момента, как Бунтыл возвратился домой из ИТК. Вроде бы прошел небольшой срок, но он был насыщен для него и продуктивен в смысле постижения и усвоения опыта в руководстве крупной бандой воров. Несмотря на свой возраст, а Бунтылу стукнуло всего лишь двадцать девять лет, он был уже авторитетом.
Бунтыл не сомневался, что по хитрости и подлости давно превзошел отца. Но у отца было больше связей с нужными людьми, а значит, и больше возможностей вложения денег в прибыльный бизнес. Под крылом пахана-отца Бунтыл чувствовал себя уверенно и надежно.
Бугор помог сыну подмять под себя всех авторитетов банды, которые, видя, кто стоит за его плечами, молча, безропотно смирились со своей участью. Теперь только Серый еще представлял Бунтылу какую-то конкуренцию, но, получив в подчинение бывшую кодлу Блина, а с ней и больше прав, как в сфере бизнеса, так и в руководстве, он ни на что больше не претендовал, был доволен своим положением. Конечно, в душе Серому хотелось бы стать правой рукой Бугра, иметь те финансовые возможности, которые имел Бунтыл, но у него не было таких союзников, чтобы с их помощью потребовать у Бугра более достойное место.
Серому было неприятно, что какой-то сосунок командует им, ветераном банды. Такую несправедливость к себе он терпел до поры до времени, ожидая для себя звездного часа, когда Бунтыл в своей работе допустит грубую, непоправимую ошибку.
В настоящее время Бугор упивался победой над всеми своими видимыми противниками. Только теперь он мог со спокойной душой отпустить сына в столицу за невесткой и внуками. Тем более что в последнем телефонном разговоре сват очень убедительно просил, чтобы он как можно скорее направил к нему зятя для совместного разрешения трудностей, которые у него возникли по работе. Какие это трудности, Борис Михайлович по телефону не стал говорить, а только предупредил: «Если Юрий не сможет мне помочь, то придется просить тебя взяться за мое дело».
«Ну что же, я подожду результатов визита сына к тебе», — беспечно подумал Бугор.
Будучи занят предстоящей поездкой в Москву, когда билеты были уже куплены и до отлета оставалось менее суток, Бунтыл с недовольством отреагировал на телефонный звонок. «Оставьте меня в покое, дайте собраться», — подумал он.
Он решил не поднимать трубки, но потом был вынужден сдаться долгой и настойчивой трели вызова.
— Я слушаю.
— Юра, это я, Людмила. Извини, что побеспокоила…
— Чего надо? — прервал он ее грубо, не настроенный на долгую беседу.
— Ты сможешь принять меня по личному вопросу?
— Мне некогда заниматься консультациями, завтра улетаю в Москву, — объяснил он причину своей резкости.
— Я много времени у тебя не займу, самое большее десять минут.
— За тобой послать машину или как? — на удивление быстро поддался он ее просьбе.
— Я недалеко от твоего дома, а поэтому быстро сама притопаю.
Людмила прошла к Бунтылу в спальню, где он укладывал в чемодан вещи. Увидев ее в модных, на высокой шпильке туфлях красного цвета, в красном плаще, с красивой прической. Бунтыл залюбовался ею и сразу забыл о своих заботах.
«Все же стерва хороша», — любуясь женщиной, как произведением искусства, подумал он.
Сняв плащ, Людмила осталась в одном тонком шелковом платье, плотно облегавшем ее стройное, красивое тело. Грациозно поправляя рукой прическу, Людмила невольно привела в движение спелые яблоки своей высокой груди. Не удержавшись, Бунтыл осторожно, двумя пальцами, проверил спелость этих яблок. Сделав определенные для себя выводы, он заметил:
— Я смотрю, ты без лифчика. Уж не совращать ли меня пришла? — пошутил он таким тоном, что Людмиле стало понятно: против совращения он ничего не имеет против.
— Мне бы твои заботы, — скромно потупилась она, постоянно помня, с каким опасным зверем сейчас беседует.
— Зачем же тогда я тебе понадобился?
— Хочу с тобой поговорить, возможно, проститься придется, — ответила она, смирив гордыню.
— Тогда пошли в зал и там потолкуем, — охотно согласился он, испытывая удовольствие от беседы с ней.
Присев в мягкие кресла напротив друг друга, они обменялись внимательными взглядами.
— Юра, ты знаешь, что между нами любви не было, хотя я к этому и стремилась. Ты меня вынудил и заставил задуматься над вопросом, как дальше жить. Серый, зная, что я тобой покинута, хотел сделать из меня приманку на богатых ухажеров, чтобы я приводила их в оговоренные места, где его парни смогли бы очищать их карманы от лишних монет. Но такой бизнес меня не устраивал. Мне пришлось бы по-прежнему жить на птичьих правах. Благодаря твоему воспитанию я поумнела и кое-какие выводы для себя сделала.
— Интересно знать, какие?
— Что в моем возрасте пора забыть стрекозиные привычки и думать о жизни более серьезно. Если бы я стала работать с Серым, то в любое время могла стать соучастницей грабежа или убийства. Сидеть в тюрьме в моем возрасте, даже вместе с Серым, не самая лучшая перспектива.
— Значит, что-то более путевое маячит?
— В меня втюрился заведующий овощным магазином кореец Ким. Он не дает мне прохода, предлагает руку и сердце, хочет жениться. Говорит, что не позволит работать, буду заниматься домашним хозяйством, растить и воспитывать детей.
— Ну и как ты на его предложение среагировала?
— Пока никак.
— Почему?
— Я бы с удовольствием приняла его предложение, но отлично знаю, что без твоего согласия мне ни о какой семейной жизни нечего даже думать.
— Оказывается, ты действительно насобачилась правильно мыслить, и, безусловно, если бы проигнорировала меня, то угробила бы не только свою, но и Кима жизнь. Меня удивляет, почему ты выбрала себе в женихи корейца, а не нашего русского брата? Ты же своим замужеством нашу нацию переводишь.