Эхо дефолта
Шрифт:
– Да, поскольку карты перемешали, следует подумать, во что мы играем и какие козыри. В этом кабаке происходит что-то однозначно криминальное, – заявил Гуров. – Надо быть специфическим кадром, чтобы устроить нападение на полковника милиции, особенно когда он тебя ни на что не провоцирует. Подробности, описанные Стасом, говорят об устойчивой преступной группировке.
– Не знаю, не знаю, – Орлов покачал головой. – Ты не забывай, Лев, что ты полностью в курсе событий, а я-то все знаю только в твоем скомканном изложении по телефону,
– Она мне показалась девушкой злобной и завистливой, – признался Стас. – Увы, совсем не понравилась. Ну, в общем, эта сестренка мне назначила свидание, намекая, что ей есть что мне сообщить. И я решил пробить ее связи. Проводил ее до «Харбина», а дальше вы знаете.
– А в этом «Харбине» оказался главным или одним из самых главных брат покойного Ветринова, – констатировал Орлов.
– А любовница банкира сама работала в этом ресторане или в агентстве на втором этаже, – добавил Гуров. – Можно предположить, что меньшой братик сыграл определяющую роль в подсовывании ее под своего старшего братца.
– Кто-нибудь из вас уже встречался с младшим Ветриновым? – спросил Орлов.
Стас и Гуров молча покачали головами.
– А почему, позвольте вас спросить? – Орлов чуть-чуть повысил голос, не намного, а так, в самую меру, чтобы никто не обиделся.
В первую очередь он, разумеется, думал о реакции Гурова. Но Гурову и этой малости хватило.
– А мы чем занимаемся? Мы опрашиваем свидетелей, восстанавливаем картину происшествия, до вдовы даже ветриновской руки еще не дошли! А насчет братца, кстати…
– Ну, тихо, тихо, Лева. – Орлов двумя руками плавно и ненастойчиво помахал в сторону обидчивого сыщика. – Никто же не говорит, что вы ничего не делаете! Как раз все наоборот!
– Ты говоришь, что мы делаем слишком много? – вставил Стас. – Мне и самому так же кажется. И давно уже! Перерабатываем, блин! Стахановцы!
– Заткнись! – заорал на него Гуров и повернулся к Орлову. – Петр! Когда ты, наконец, отстанешь от меня?! Ты всучил мне это дохлое дело, теперь начинаешь еще упрекать! Да зачем мне все это надо! Или я делаю все, как считаю нужным, или ни хрена больше не делаю! Я ведь не просил у тебя этого задания!
– Успокойся, Лев, успокойся, пожалуйста, – Орлов улыбнулся, – никто не сомневается в твоей компетенции, никто не сомневается в твоей правоте…
– Да как можно, – вставил Стас, – или мы богом обиженные, или по башке трахнутые? Пардон, я хотел сказать, грохнутые!
– Все дело в наезде на Стаса! – рявкнул Гуров. – Почему его оставили в живых?
– Ну вот, он уже огорчается от того, что видит меня живым, жестокий человек, – развздыхался Стас. – Кровожадный людоед.
– Короче, Петр, – Гуров снова повернулся к Орлову. – Если Стаса не убили, значит, они предполагают, что на «Харбин» будет совершен наезд всей нашей мощью, потому такие вещи мы не прощаем. Верно?
Орлов кивнул.
– Это – раз! – сказал Гуров. – Второе. За каким, спрашивается, хреном, они подкинули эти деньги в машину Стаса? Зачем?
– Ну и как ты думаешь? – спросил Орлов.
– Сумма оскорбительна! – заявил Гуров.
– Действительно, – поддакнул Стас, – надо выпустить, что ли, таблицу расценок на основе тарифной сетки и реальной должности. Может, для какого задрипанного участкового в Саратове эти пятьдесят тысяч и нормальная сумма, а мне лично мало. А за моральный ущерб?
Гуров кашлянул и присел на краешек кресла.
– А ты молчи! – бросил он Стасу.
Стас кивнул и отвернулся.
– Одним словом, – недовольным голосом пробурчал Гуров, – нападение, оставление в живых и деньги. Эти три фактора говорят о том, что, во-первых, что-то происходит внутри криминальной группировки, контролирующей «Харбин». То, что там криминал, сомнений уже не вызывает. Но какие-то силы внутри группировки буквально вызывают удар на «Харбин», наверное, имея стратегической целью какие-то изменения в руководстве. Ты, Петр, не узнал ничего, как я понял, о том, кто стоит за «Харбином»?
Орлов отрицательно покачал головой.
– Ну вот, – продолжил Гуров, – все эти дела меня и заставляют тянуть с визитом в «Харбин» и к Ветринову. Не собираюсь идти в ту дверь, которую для меня держат открытой разные подонки.
– И какие тогда у вас планы? На сегодня, я имею в виду? – спросил Орлов.
– Вдова, – ответил Гуров, – потом снова банк. Гранин, заместитель Ветринова-старшего, сказал мне, что дела в банке обстоят плохо и улучшению их мешал именно их покойный президент.
– Это версия? – быстро спросил Орлов.
– Безусловно, – кивнул Гуров. – Прав ли Гранин или нет, это не важно, а важно то, что он так считал и так мне сказал. Мужичок Гранин робкий, на лидера никак не тянет, но, если говорит такие вещи, следовательно, в банке сформировалась оппозиция курсу президента, и это нельзя не учитывать. Он же все-таки умер.
– Попил винца и отравился. Самая лучшая антиалкогольная пропаганда, – заметил Стас.
– А вот нашего битого казанову я думаю послать…
– Только не туда, – быстро проговорил Стас. – Не надо, патрон, я больше не буду!
– К любовнице президента! – закончил Гуров. – Если уж он пошел по этим бабам, то пусть со второй сестренкой поработает. Может быть, что-то и нароет.
Стас, закончив описание своих вчерашних страданий, подмахнул лист и понес его к Верочке.
– Вот, принес депешу для твоего грозного начальника, – заявил Стас, кладя рапорт перед Верочкой. – Долго думал, ой, как долго я думал, не приписать ли мне в конце: «Целую, Стас» – и не решился. А вот теперь в сомнениях: прав ли я был? Или нет?