Эхо дефолта
Шрифт:
Ольга вышла из туалета, покосилась на Стаса, вытянув шею, высмотрела Гурова и спряталась в ванной.
Гуров, увидев в комнате две наполненные окурками пепельницы, взглянул на Стаса. Тот сразу же вытянул из кармана пачку с сигаретами.
Не желая шутить вслух, чтобы Ольга не услышала из ванной и не сделала неправильные выводы, Стас все-таки не удержался и защелкал каблуками, передавая сигареты непосредственному начальнику.
– Забыл согнуться буквой «зю», – проворчал Гуров. – Чтобы в следующий раз изобразил, как положено.
– Как скажете-с, – пробормотал Стас. –
– Не вижу куда, – проговорил Гуров, – бардак какой-то кругом. На бомжатник похоже после вчерашней уборки.
Ольга вышла из ванной, нарочно не торопясь, чтобы не подумали эти мерзавцы, что она испугалась их ментовских штучек, и остановилась в дверях комнаты.
Стас еще до ее выхода скользнул обратно в коридор, Гуров остался стоять перед шкафом, боком к незастеленной кровати.
– Мне нужно позвонить, – с независимым видом сказала Ольга и пошла к телефону, стоящему недалеко от кровати. – Я из-за вас на работу опоздала. Мне нужно уезжать.
– Я полковник Гуров, – представился Гуров. – Вы думаете, что мне делать нечего, и я шляюсь по квартирам из-за развлечения? Сядьте!
Ольга, из которой весь ее напускной гонор вылетел после первой же фразы Гурова, плюхнулась на кровать и запахнулась халатом. Однако сдаваться она не собиралась.
– Вы знаете, что пытки запрещены Гаагской конференцией? – спросила она.
– Мне кажется, – пробормотал Стас, – конференция была Баден-Баденской или Лондон-Лондонской.
– Тем более, – обрадовалась Ольга. – Вы все знаете, а сами нарушаете мои права! Да знаете ли…
– Как его фамилия? – спросил Гуров у Стаса.
– Ванильчиков.
Ольга замолчала и напряженно взглянула на Гурова.
– О чем это вы?
Гуров огляделся еще раз, поморщился и вытащил из-за стола стул. Убрав с него несколько старых газет, Лев Иванович поставил стул перед Ольгой и сел на него.
– Или мы разговариваем здесь и сейчас, или – у нас в управлении. Это ясно?
Ольга не пошевелилась.
– Решила стать глухонемой? – поинтересовался Стас. Он стоял в дверях комнаты, курил и насмешливо смотрел на Ольгу. – Это уже поздно, Оленька.
– А что происходит? – Ольга потерла запястье. – Не понимаю я ничего. Я – психолог, школьный учитель и работаю в лицее… А что вы там говорили про Ва… Ва… нильчикова? – Она внимательно взглянула на Гурова и полуотвернулась.
– Дело тут в следующем, – сказал Гуров, вполне уже составивший себе представление об этой женщине. – Вчера на полковника Крячко, – Гуров кивнул в сторону Стаса, – было совершенно нападение. В нападении участвовал некий гражданин Ванильчиков. Этот гражданин, как оказалось, является вашим хорошим знакомым, более того, сегодня он приехал к вам, а вы, разговаривая с полковником Крячко, как я понимаю, в этой комнате, знали о приезде Ванильчикова, но почему-то вели себя так, словно вам очень не хотелось их встречи… Скажу больше. Этот Ванильчиков уже задержан, не без некоторого ущерба для его здоровья, и дает теперь показания. У него обнаружено огнестрельное оружие. Ваша задача – опередить его. А то ведь, как я понимаю, этот негодяй оговорит невинную девушку.
Ольга
– Хватит! – крикнул Гуров, стукнув кулаком по колену. – Я вижу, по-хорошему вы не хотите! Это ваше дело. Собирайтесь живо!
– Куда с-собираться? – прошептала Ольга, успокаиваясь, но не полностью, чтобы при случае сразу же опять начать плакать.
– В узилище, – любезно подсказал ей Стас, – то бишь на нары. Ваш дружок, тот самый, который обладает аристократической фамилией Ванильчиков, оказался на редкость словоохотливым. То, что я зафиксировал вас у двери, помогло вам остаться как бы вне событий, а то неизвестно еще, как вы могли поступить, пока я разбирался с вашим другом. Вдруг вы бы решили кому-то позвонить и тем самым усугубили бы свою вину. А так как вы дама, вне всяких сомнений, симпатичная и я к вам испытываю эту самую симпатию… – Стас поймал на себе взгляд Гурова и замолк, понимая, что распелся он, наверное, не к месту.
Сейчас говорить собирался Гуров.
– Так мы едем в СИЗО? – спросил Гуров, вставая.
– Подождите! – Ольга подскочила на кровати и снова села. – Подождите, пожалуйста! Мы же еще и не начали говорить! Вы мне слова сказать не даете!
– А нужно нам это ваше слово? – недоверчиво спросил Гуров, однако, не садясь обратно на стул. – Ну-ка, проверю. Вчера Ванильчиков отвез вас в «Харбин». Зачем?
– Я должна была рассказать все, что произошло… ну, в смысле, про допросы. От Нонки что узнаю…
– Кому же вы должны были это рассказать?
– Александру Анатольевичу.
– Ветринову?
– Ну да, ему. А я и не знаю другого Александра Анатольевича. Был, правда, еще один у нас школе завучем, но это… давно было. То есть недавно.
Гуров переглянулся со Стасом.
– А Ветринов-младший сам вам позвонил, или вы, так сказать, по собственному почину проявили инициативу?
Ольга молчала, поразительно быстро став бестолковой и не понимающей русского языка.
– Он позвонил? – громче спросил Гуров.
– Ну да, конечно. Только потом. В машине уже, когда я ехала. Тут дело вот в чем…
– Ну-ну, – Гуров снова присел на стул и поторопил: – Быстрее!
– Я просила деньги у Нонки, – Ольга заволновалась и закрутила пальцами в воздухе. – Паша, ну, то есть Ванильчиков, очень просил, чтобы я заняла денег у Анатолия Анатольевича. Вот я и ходила, а когда я пришла к Нонке в тот день, вчера то есть, то Паша меня ждал в машине. Я-то думала, что Нонка деньги уже получила, а там… вот что вышло-то.
Гуров нахмурился.
– Что-то я не пойму. Но сейчас разберусь… Много нужно было денег?
– Десять тысяч долларов.
– Для банкира это немного. Так, ладно. Если я правильно понял, то с младшим Ветриновым у вас отношения лучше, чем со старшим. Уже по одному тому ясно, что с младшим вы сами разговариваете, а на старшего сестру напускаете. Я прав?
– Я ее не напускала, а просто попросила.
– Я не об этом говорю.
– Ну да, с Сашей, то есть с Александром Анатольевичем, у меня неплохие отношения.