Эхо Москвы. Непридуманная история
Шрифт:
К. ЛАРИНА: Ты можешь найти все-таки объяснение. Почему так живуча эта страсть, эта ненависть к любому проявлению инаковости. Это откуда?
Л. ГУЛЬКО: Издалека. Что касается евреев, то это совсем издалека. Это понятно. Это совсем издалека. Это такой народ, который вроде должен отвечать за все и за всех.
К. ЛАРИНА: Почему это именно здесь так активно и всегда агрессивно проявляется.
Л. ГУЛЬКО: Потому что к этому приложило руку и государство, и в том числе и религия, когда она была с государством сопряжена.
К. ЛАРИНА: В России
Л. ГУЛЬКО: Да. Великому художнику Верещагину когда-то запретили ввозить в Россию картину, когда он путешествовал по Ближнему Востоку, он нарисовал Стену Плача. И ему церковь запретила сюда ввозить эту картину. Почему? Зачем?
К. ЛАРИНА: Хорошо, а то, что касается ненависти провинциалов к москвичам, которую ты тоже ощущаешь на себе, когда ты попадаешь в это пространство. Сейчас сам сказал. Когда в армии был. Это с чем связано? Кстати, эту ненависть и тут чувствуем.
Л. ГУЛЬКО: Ну, элементарная зависть. Кто-то должен отвечать за все, что творится у нас тут. Такое творится, а вы там жируете. Это все вещи, которые мы с тобой слышали 25 раз. Вот все деньги у вас. Все девки у вас. Все у вас. Все мясо у вас, а нам остаются крохи. А чтобы поднять задницу, и как-то чего-то там подумать, или голову напрячь, это нет…
К. ЛАРИНА: А можно какую-то закономерность вообще проследить, когда обычно всплеск этих ксенофобских настроений возникает, или это спонтанно получается? Как тебе кажется?
Л. ГУЛЬКО: Я тоже об этом думал. Не могу тебе сказать, почему и как. Ты хочешь меня спросить, нет ли кого-то за спиной у этих ребят, которые вдруг науськивают?
К. ЛАРИНА: Не знаю, какие-то обострения. Мы же их научились определять, мы эту кривую можем нарисовать. Причем даже не важно, на чем она основана, на каких-то антисемитских настроениях, или антикавказских, или антимосковских.
Л. ГУЛЬКО: Это не важно какие, ксенофобские. Абсолютно. Ну, наверное, если вдруг где-то образуется брешь и надо ее заткнуть чем-то, начинается волна этих непонятных вещей вдруг. Не знаю, для отвлечения внимания ли, для переноса главного удара на что-то ли. Не знаю, хотя мне кажется, что если бы я был на месте действующих товарищей у власти, это же вредит только вам. Только власти вредит.
К. ЛАРИНА: Ну, они, кстати, умело этим манипулируют и умело этим пользуются. Направляют в нужное необходимое русло. Или направляют в ту брешь, о которой ты сказал, которая в этом время обнажилась. Вот заткнем-ка мы ее вот этим. Как всегда, по привычке.
Л. ГУЛЬКО: Ну, да, если кто-то что-то начинает говорить: а у нас демократия. А у нас все, у нас все флаги. Я недавно посмотрел сюжет, тут вчера или позавчера. Первомайские демонстрации в Германии, и пожалуйста, она не называется фашистская, называется по-другому, нацистская партия. Но тоже они вышли. Тоже было немало. И полиция их, так тоже мне показалось несколько странно, особенно в Германии. Ну, это вроде как плюрализм.
К. ЛАРИНА: Ты против плюрализма?
Л. ГУЛЬКО: В каких-то вещах я против.
К. ЛАРИНА:
Л. ГУЛЬКО: Я против.
К. ЛАРИНА: Ты против.
Л. ГУЛЬКО: Потому что и так все знают то, о чем они думают, как и зачем. А когда этот человек приходит, начинает вещать, ну, его идеи начинают расползаться во все стороны. Кому-то это может показаться увлекательным. Лицо его увлекательно, не знаю.
К. ЛАРИНА: Ну, извини, меня. Одно дело дать ему возможность высказаться, что называется микрофон поставить, и оставить одного в студии, чтобы он проповедовал свои взгляды. А с другой стороны, попробовать по этому поводу пополемизировать. Вот в такой форме дискуссии возможно это?
Л. ГУЛЬКО: В полемики, когда другой человек, не этот самый нацист, фашист начинает заводиться, то человек, который сидит, как правило, с другой стороны, он чувствует себя, мне кажется, вот они гады, они спокойнее, чем мы. Чем те, кто заводится, понимаешь. Они гады спокойнее, и как-то это действует на окружающих, как удав на кролика.
К. ЛАРИНА: Нет, ну, а потом всегда очень популярны эти взгляды. Они очень просты.
Л. ГУЛЬКО: Ну, конечно, кто-то должен быть виноват.
К. ЛАРИНА: Они очень просты и очень притягательны. Ну, правильно ли я понимаю, что в принципе ты в этом смысле не разделяешь позицию главного редактора по части плюрализма мнений на радиостанции «Эхо Москвы».
Л. ГУЛЬКО: Ну, может быть, в каких-то местах и нет.
К. ЛАРИНА: Есть люди, которых ты сюда никогда в жизни бы и не позвал.
Л. ГУЛЬКО: Да. И никогда я это, в общем, не скрывал.
К. ЛАРИНА: Давайте мы сейчас телефон включим. 363-36-59 телефон прямого эфира. 222 пользователя Интернета, которые смотрят на тебя сейчас, Лев Гулько.
Л. ГУЛЬКО: Видишь как.
К. ЛАРИНА: И мы сейчас готовы принимать Ваши звонки, дорогие друзья. Активно звонит телефон и это отрадно. Ало, здравствуйте. Говорите, пожалуйста, погромче.
СЛУШАТЕЛЬ: Добрый день.
К. ЛАРИНА: Добрый.
Л. ГУЛЬКО: Здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬ: Я, видимо, попал в прямой эфир прямо, да?
К. ЛАРИНА: Да, Вам бы этого не хотелось?
СЛУШАТЕЛЬ: Я включил «Эхо Москвы» и услышал очень близкую тему. К сожалению, не могу узнать, кто Ваш собеседник.
К. ЛАРИНА: Лев Гулько, мой коллега.
СЛУШАТЕЛЬ: Я полностью поддерживаю то, что он высказал в эфире и особенно отношение к москвичам. Действительно, если проехаться по нашей стране, вот эта внутрироссийская ксенофобия к москвичам, она достаточно сильно развита. И здесь необходимо, конечно, принимать какие-то меры. Ну, я не знаю, в масштабах страны. Потому что москвичи действительно это труженики, и как-то это надо вот эту линию проводить во всей стране.