Эхо Москвы. Непридуманная история

Рябцева Леся

Л. ГУЛЬКО: Это ошибка.

К. ЛАРИНА: Ты понимаешь, за кого тебя здесь держат? За интеллигентного человека. Согласен ты с такой оценкой твоей личности? Ты интеллигентный человек?

Л. ГУЛЬКО: Ну, что такое интеллигентный человек, я до сих пор не знаю.

К. ЛАРИНА: Воспитанный.

Л. ГУЛЬКО: Местами.

К. ЛАРИНА: Умный.

Л. ГУЛЬКО: Тоже местами.

К. ЛАРИНА: Скромный.

Л. ГУЛЬКО: Ну, в силу возможностей.

К. ЛАРИНА: Честный.

Л. ГУЛЬКО: Честный,

как правило.

К. ЛАРИНА: Не высокомерный.

Л. ГУЛЬКО: Нет.

К. ЛАРИНА: Наверное, все-таки можно назвать Льва Гулько интеллигентным человеком.

Л. ГУЛЬКО: Ну, если вот это, то да.

К. ЛАРИНА: Последовательным и принципиальным.

Л. ГУЛЬКО: Ну, принципиальный…

К. ЛАРИНА: Компромиссный все-таки.

Л. ГУЛЬКО: Компромиссный я больше.

К. ЛАРИНА: Почему? Это твой выбор сознательный?

Л. ГУЛЬКО: Я просто таким родился.

К. ЛАРИНА: Да, в конце концов, я хочу вспомнить, что Лев Гулко пришел на радиостанцию достаточно взрослым и сложившимся человеком.

Л. ГУЛЬКО: Мне было в 93-м году…

К. ЛАРИНА: Не пугай меня.

Л. ГУЛЬКО: 93 минус 57, сколько это было лет? Ну, 30 с лишним.

К. ЛАРИНА: Ну, взрослый человек.

Л. ГУЛЬКО: Сложившийся уже.

К. ЛАРИНА: Вот компромиссность некая, она у тебя действительно врожденная? Или это советская жизнь приучила?

Л. ГУЛЬКО: Врожденная. Нет, не советская жизнь. Врожденная компромиссность. Конечно, чему-то меня приучила и жизнь. Выживать. Там служба в Вооруженных силах тоже туда внесла определенные свои коррективы. Работа там на разных местах, это тоже. Но компромисс он не плох, на самом деле. В этом ничего плохого нету.

К. ЛАРИНА: А своего сына ты так же воспитывал?

Л. ГУЛЬКО: Своего сына. Он воспитывался сам, сын. Ну, как он видел, всю семью видел, видел бабушку с дедушками, видел там все, что творится вокруг. Он делал выводы сам. Поэтому так сказать, чтобы я его прямо так воспитывал.

К. ЛАРИНА: Ну, ты ему говорил, что не высовывайся, это говорить можно, а это нельзя.

Л. ГУЛЬКО: Нет, он сам это понимал. Поскольку прошел тоже все, что ну кроме вооруженных сил.

К. ЛАРИНА: Ах, все-таки в армию ты его не отдал.

Л. ГУЛЬКО: В армии он не служил, нет.

К. ЛАРИНА: А почему?

Л. ГУЛЬКО: Ну, как почему? По болезни.

К. ЛАРИНА: Хороший ответ. А потом он в аспирантуру пошел. Ну, а так если всерьез, стоит в армию отдавать сегодня сыновей?

Л. ГУЛЬКО: Нет, конечно.

К. ЛАРИНА: Почему? А ты патриот, Гулько, скажи мне?

Л. ГУЛЬКО: В смысле?

К. ЛАРИНА: А вот буквально? Любишь ты свою родину?

Л. ГУЛЬКО: Люблю.

К. ЛАРИНА: За что?

Л. ГУЛЬКО: Знаешь, есть такой анекдот. «Рабинович, а как Вы относитесь к своей родине?» – «Как

к жене. Немножко боюсь, немножко люблю, немножко хочу другую».

К. ЛАРИНА: Нет, а серьезно.

Л. ГУЛЬКО: Конечно.

К. ЛАРИНА: За что ты любишь свою родину?

Л. ГУЛЬКО: Да я не знаю, за что ее любить. За то, что я здесь родился, за то, что… Я очень люблю город Москву. Я москвич. Такой радикальный москвич. Люблю.

К. ЛАРИНА: Да, я знаю, поэтому всегда очень неравнодушно относишься к тому, что здесь происходит.

Л. ГУЛЬКО: Неравнодушно, да. Ну, потому что мне здесь хорошо, в конце концов.

К. ЛАРИНА: Тебе здесь хорошо?

Л. ГУЛЬКО: Хорошо мне здесь.

К. ЛАРИНА: Это интересно, тогда что ты вкладываешь в понятие «хорошо»?

Л. ГУЛЬКО: Ну, комфортно мне здесь. Конечно, если бы это было вот так, еще лучше, а вот так, еще лучше. И вот так еще лучше. Ну, просто дело в том, что где родился, там и пригодился.

К. ЛАРИНА: А ты кричишь: «Вперед, Россия!», когда рядом все кричат?

Л. ГУЛЬКО: А я не попадаю в эту толпу «Вперед, Россия».

К. ЛАРИНА: Вот. А это патриоты кричат, между прочим.

Л. ГУЛЬКО: Пускай они себя считают патриотами. И я себя считаю патриотом.

К. ЛАРИНА: Что такое патриотизм тогда в твоем понимании?

Л. ГУЛЬКО: Что такое патриотизм?

К. ЛАРИНА: Так кто у кого спрашивает? Я спрашиваю у тебя.

Л. ГУЛЬКО: В моем понимании патриотизм?

К. ЛАРИНА: Да.

Л. ГУЛЬКО: Не знаю, просто мне нравится здесь находиться, я не знаю, что такое патриотизм. И когда обижают эту страну незаслуженно, заслуженно понятно. Незаслуженно – мне становится обидно.

К. ЛАРИНА: А какой случай есть, напомни мне, незаслуженной обиды. Когда Россию незаслуженно обидели последний раз.

Л. ГУЛЬКО: Ой, мне сложно сказать, когда Россию незаслуженно обидели последний раз, ну, когда, скажем, в той же Прибалтике вдруг меня это обижает. Не знаю, страну, или не страну, но меня это обижает. Когда 9 мая в Прибалтике не считается праздником, меня это обижает. Потому что ну понятно я сейчас буду говорить вещи банальные. Потому что деды воевали. Потому что все прошли через эту большую войну.

К. ЛАРИНА: Ну, почему, в Европе 8 мая считается праздником. Тебя же это не оскорбляет.

Л. ГУЛЬКО: У них ни 8, ни 9 нет.

К. ЛАРИНА: У них вообще нет Дня Победы?

Л. ГУЛЬКО: Нет.

К. ЛАРИНА: Я не знала. Серьезно? Т. е. ни в Эстонии, ни в Латвии, ни в Литве?

Л. ГУЛЬКО: Нет у них этого.

К. ЛАРИНА: Нет 8 мая даже?

Л. ГУЛЬКО: Нет у них этого дня.

К. ЛАРИНА: День освобождения от нацизма, от фашизма.

Л. ГУЛЬКО: Не знаю. Нет его. Я так понимаю, что у них нет этого дня.