Эхо Великой Песни
Шрифт:
— Ты лишил меня сна и покоя. Твою повозку сейчас приведут к дому. Дочь можешь оставить у госпожи Межаны.
— Ну уж нет! Шори поедет со мной.
— Здесь ей будет безопаснее, чем на поле боя. Но если ты настаиваешь, я могу казнить вас обоих и найти другого посланника. Выбирай, да побыстрее.
Бору, поняв, что побежден, отдал ребенка Межане.
— Она — это все, что у меня есть на свете.
Лицо женщины смягчилось.
— Я сберегу ее, что бы ни случилось. Обещаю тебе.
Глава 21
Огненные шары градом сыпались на город.
— Надо уходить, государь, — сказал Анвар молодому царю. — Царская гвардия их не остановит.
Аммон, одетый в роскошный голубой атлас с золотым шитьем, повернулся к советнику:
— Где мое новое войско, Анвар? Где мои солдаты?
— Они проходят учения в северных холмах, государь, но боюсь, что и они не выстоят против этих… дикарей.
Огненный шар угодил во дворец, и с потолка царской опочивальни рухнул кусок цветной штукатурки. В воздухе повисла пыль.
— Право же, государь, пора.
Аммон злобно посмотрел в окно на золотые корабли. Три стояли у самого берега, меднокожие воины в золотых доспехах бежали вниз по сходням. Пятьдесят царских гвардейцев преградили им путь, и вражеские солдаты вскинули к плечам свои короткие черные дубинки. Сверкнуло пламя, грянул гром — первая шеренга гвардейцев повалилась, остальные бросились бежать.
На берег высадились уже сотни вражеских воинов. Аммон отвернулся от окна.
— Куда же мы пойдем, друг мой?
— Куда угодно, лишь бы подальше от них. Скорее, государь!
Анвар вывел царя по узкой лестнице через заднюю дверь.
Под окном кухни жался молодой раб.
— Сюда, парень! Живо! — крикнул ему Анвар. — Снимай одежду. — Парень стащил через голову серую дерюжную рубаху, и Анвар вручил ее царю. — Надень это, государь.
— Ты хочешь, чтобы я нацепил эти лохмотья?
— Я хочу, чтобы ты дожил до конца этого дня.
Царь скинул свой атласный наряд и переоделся. Анвар посмотрел по сторонам. Из города потоком струились беженцы. Вот в толпу упал огненный шар, взметнув в воздух троих мужчин и женщину и швырнув их о стену дворца. Анвар и царь присоединились к бегущим, которые держали путь в южную часть столицы.
Старик задыхался, ноги у него подгибались, и Аммон вел его, обхватив рукой. Впереди раздались испуганные крики — из переулка выскочили огромные двуногие звери в черных ремнях, перекрещенных на мохнатой груди. Они накинулись на людей, терзая их зубами и когтями. Уцелевшие в ужасе пустились в бегство.
Анвар увлек царя влево, в пустой переулок. Аммон удержал его за руку.
— Отдохни немного. Ты совсем обессилел. — Старик, замотав головой, рванулся вперед, но Аммон его не пустил. — Ты слишком дорог мне, Анвар. Если будешь так надрываться, тебя удар хватит. Давай-ка пойдем потише.
— Это кралы! — сказал старик. — Я видел одного такого, когда путешествовал в южные земли. Тот был мертвый, но все равно страшный.
Узкую улочку усеивали нечистоты. Из-под ног Анвара шмыгнула крыса, и старик отшатнулся.
— Хорошие места ты выбираешь для прогулки, — заметил Царь.
С проезжей улицы снова донеслись крики, и на этот раз царь сам повел своего советника через путаницу переулков и опустевшую торговую площадь. На крыльце одного из домов заливался плачем крошечный, не старше годика, ребенок. Аммон подхватил его на руки.
— Что ты делаешь? — вскричал Анвар.
— Не оставлять же его тут! Он не тяжелый.
Анвар не находил слов. В своем ли царь уме? Быть может, вражеское вторжение лишило его рассудка?
— Пойдем дальше, государь, — только и сказал он.
На следующем углу они снова влились в поток беженцев, идущих к южным воротам. Внезапно царь остановился.
— В чем дело? — спросил Анвар.
Они находились сейчас на возвышенном месте, и царь указал за городскую стену. Там раскинулись веером вражеские солдаты. Малыш, обессилев от плача, уснул на плече Аммона.
— Вот что нам нужно, — сказал Аммон. — Найти место, где можно поспать.
— Они прочешут весь город, разыскивая тебя.
— В городе тридцать шесть тысяч домов. Это займет время.
Они снова углубились в узкие улочки бедняцкого квартала.
Здешние жители никуда не стали бежать. Грязные, в лохмотьях, с безучастными глазами, в парше, они сидели на порогах своих жалких хибар. Тощая как палка женщина заступила дорогу Анвару.
— Пройти хочешь, богатей? Тогда плати за проход, — потребовала она, протянув грязную руку.
— У меня нет при себе денег.
— Ну так отдай ей перстень, Анвар, — вмешался царь. — Я тебе другой куплю.
— Послушай своего красавчика, старик. — Женщина достала ножик и приставила к горлу Анвара.
Аммон, держа малыша на левой руке, выбросил правую и вывернул женщине запястье. Нож звякнул о булыжник. Аммон подобрал его и снова кинул хозяйке.
— Вижу, вторжение врага тебя не слишком пугает, — заметил он.
Женщина потерла запястье.
— Чего пугаться-то? Нас они убивать не станут — на что мы им сдались? Что вы, что они… — Она пожала плечами. — От такой жизни и помереть не жалко. Давай сюда перстень.
— Сперва покажи нам дорогу в гончарную слободу.
Женщина ухмыльнулась, продемонстрировав черные обломки зубов.
— Вазу заказать хотите?
— И пару кубков. Проводи нас, и я хорошо тебе заплачу.
Женщина покосилась на серую дерюжную рубаху Аммона.
— Что-то кошелька не видать.
— Она права. Ты что-нибудь припрятал, Анвар?
— Мне кажется, теперь не время и не место обсуждать…
— Давай сюда.
Анвар достал из-под пурпурного кафтана небольшой, но увесистый кошелек.