Эхо вины
Шрифт:
Внезапно Вирджиния расплакалась.
– Но ведь так и есть, Натан! Так и есть! Если бы я не поехала с тобой на Скай…
Натан, все еще державший ее руки в своих, легонько потряс их.
– Тс-с! Никаких самобичеваний! Матери тоже имеют право на личную жизнь. Ты прекрасно заботилась о Ким, когда была дома. Если бы Грейс не заболела, тогда она следила бы за девочкой лучше и та не чувствовала бы себя такой одинокой и заброшенной и не переживала бы так сильно твое отсутствие. И что Джек выйдет из игры, тоже никто не знал. Все это лишь неудачное стечение обстоятельств. Такое бывает, ну и что?
Она
– Слезами делу не поможешь, – сказала она, вставая. – Надо посмотреть в ее любимом гамаке. Если Ким там нет, то мы бежим домой и я звоню Фредерику и в полицию.
Пока Вирджиния и Натан отыскали в темной роще старый гамак, они совершенно выбились из сил. Ким не было и тут, и не похоже было, что в ближайшие дни или часы сюда заглядывала хоть одна живая душа. Натан тщательно осветил все вокруг, но ни притоптанной травы, ни сломанных веток они не нашли, не говоря уже о человеческих следах.
– Здесь ее нет и не было, – заключил Натан. – О'кей, тогда поворачиваем домой.
И на обратном пути они беспрестанно выкликали имя девочки, но ответом им была тишина. Завидев из-за редеющих деревьев ярко освещенные окна домика управляющего, Вирджиния побежала быстрее. Ее охватила надежда, что Ким уже объявилась, нашлась, и теперь сидит под присмотром Грейс. Но едва они приблизились к дому, как пожилая женщина метнулась им навстречу.
– Вы нашли ее? – исступленно кричала она. – Нашли? Нашли?…
Из-за ее спины показалась Ливия. Натан сделал вид, будто в упор ее не видит.
– Грейс, можно позвонить от вас? – спросил он.
– Разумеется, пожалуйста, – пробормотала миссис Уолкер, размазывая слезы по лицу. – Телефон в гостиной.
Вирджиния была уже в доме.
– Сначала позвонить Фредерику, – сказала она вслух, – а уж потом в полицию.
10
Фредерик сидел со своими собратьями по партии в индийском ресторане, с усилием следя за ходом оживленной беседы. Он часто отвлекался, упуская при этом много интересного, но ничего поделать с собой не мог. Его мысли крутились вокруг Вирджинии. Сам того не желая, он постоянно представлял себе, как она сейчас развлекается на Скае с другим мужчиной. Раньше он никогда не думал, что подобные фантазии будут так мучительно и неотступно терзать его. Ему всегда казалось, что он сильнее любых навязчивых состояний. Ведь мистер Квентин – трезвый, разумный человек, над которым не властны эмоции! Но тем не менее он снова и снова представлял жену в объятиях другого… Почему же он не может остановиться? Почему душевная боль так сильна, что он ощущает ее даже физически? Раньше Фредерик думал – если женщине вздумалось уйти, то мужчина не должен страдать, как брошенный пес. Против тоски, против разочарования есть надежное средство – разум. Его защитные механизмы предохраняют психику, не позволяя человеку стать игрушкой в вихре эмоций. Нельзя давать чувствам волю.
Однако не мог ведь он предвидеть, что Вирджиния покинет его, найдет себе другого мужчину! Фредерик любил ее, с ней он собирался прожить всю жизнь – сомнений в этом у него никогда не возникало. Ему казалось, что она тоже так считает. Видимо, он глубоко заблуждался. И к своему ужасу, ему нечем было заглушить свою боль. Фредерик чувствовал
С момента возвращения в Лондон он предпринимал отчаянные попытки восстановить обычный ход жизни: проводил запланированные встречи и переговоры с важными людьми, выполнял все дела, которые значились в его расписании до внезапной катастрофы. Ему было важно уже не столько преуспеть в карьере, сколько удержаться на весу, сохранить равновесие. Если бы он засел дома, уставившись в одну точку, тогда он вообще бы сошел с ума или потихоньку спился. Необходимо было придерживаться привычного распорядка дня – лишь это сулило ему шанс…
«Шанс… Но только на что? – спрашивал он у себя. – Шанс не чокнуться? Шанс придумать, что делать дальше? Шанс преодолеть боль, не позволить разлиться по душе ядовитой горечи ненависти и гнева?»
Наверное, на все понемножку. Работа давала ему шанс прежде всего не зацикливаться на одних и тех же мыслях. Тогда в голове Фредерика, по крайней мере в те минуты, когда он активно поддерживал разговор с каким-либо собеседником, переставали вращаться неумолимые мельничные жернова рефлексии.
Однако в этот вечер ни разговоры, ни смех, ни чужое веселье и шутки не отвлекали его от мрачных мыслей, а только раздражали его. Слишком большим был разрыв между окружающей реальностью и тем, что происходило у него на душе.
На часах было почти десять вечера, когда Фредерик, сославшись на головную боль, встал и ушел. Он остановил такси, и машина помчала его по ночным улицам, освещенным тысячами огней большого города. Целый день он отважно боролся с тоской, хватался за малейшую возможность отвлечься, но теперь его тянуло назад, в тихую квартиру, словно раненого зверя в свою берлогу.
Телефонный звонок раздался в тот момент, когда Фредерик вставлял ключ в замочную скважину. Он заторопился, замок слегка заклинило… Наконец Фредерик справился с ключом и подскочил к телефону.
– Алло! – отозвался он, стараясь дышать ровно. Он сердился сам на себя за то, что хватает трубку с надеждой услышать Вирджинию, ведь ее звонок так маловероятен. Но, как ни странно, звонила именно она. Услышав ее голос, он страшно смутился:
– Привет, Вирджиния… Я только что вернулся из ресторана.
Он испытал ребяческое желание: пусть она думает, что он ведет совершенно нормальный образ жизни, а не сидит в квартире, завывая от тоски.
– Я ходил в ресторан с друзьями, – пояснил он.
– А я уже в Ферндейле, – сообщила Вирджиния и безо всяких переходов добавила: – Ким пропала!
– Как?!
– Грейс забрала ее из школы, затем легла в постель, ведь у нее грипп. Когда она проснулась через пару часов, Ким уже и след простыл…
– Но этого не может быть!
– Фредерик, ее нигде нет! Я уже прочесала все возможные укромные местечки в парке, но нигде, ничего… Я страшно волнуюсь…
– Я немедленно выезжаю к тебе, – сказал Фредерик.
Вирджиния сделала паузу, и Фредерик, к своему удивлению, почувствовал ее замешательство даже по телефону. Оно было каким-то особым и сильно задело его, несмотря на растущее беспокойство о ребенке.
– Все ясно, – обронил он. – Похоже, в настоящий момент я вовсе не вписываюсь в твои планы. Твой любовник приехал с тобой.