Эхо войны.
Шрифт:
Ты. Виновна.
Многоголосый хор свивается в два слова.
Ты. Виновна.
За правым плечом стоит Смерть. Она смеется: «Демон вышел в мир… В мир пришла война. Тысячелетняя война.»
Ты. Виновна.
Черные глаза смотрят с того берега, знакомые глаза со знакомого лица. Раскрываются тонкие крылья. Красные бурные воды бросаются навстречу, темнеет в глазах.
Моя очередь влиться в призрачный хор, добавить дух к серой пелене. Хозяин…
Глава двадцатая.
Примите
Белые стены, холодный металл.
Хлопает плохо прикрытая форточка, пропуская брызги дождя и холодный ветер. День середины осени через две недели, за ним придет Каторен — первый день зимы. Он укутает мир снегами, скует льдом дома и холодом — живущих в них.
Времени все меньше…
Я вздрогнула и посмотрела на говорившего.
— … кровоизлияние в мозг. Вы меня слушаете? — сухо поинтересовался майор, в упор глядя на меня бесцветными рыбьими глазами. — Ваше счастье, что я кое–что понимаю в лечебной магии, иначе висеть бы вам до конца жизни на шее у муниципалитета. В виде растения, разумеется.
— Спасибо, — неискренне сказала я, с трудом разлепив губы.
— Скажите спасибо своему организму: первый раз вижу кого–то, кто с таким упорством цеплялся бы за жизнь. И своему сержанту — он десять минут бежал за вами, как привязанный, — от его слов веяло ощутимым раздражением, будто этому факту северянин был совсем не рад.
— А… больше он никого не нашел?…
— Вы что, действительно кого–то видели? — мужчина внимательно посмотрел мне в лицо. — Впрочем, да, находку сержанта уже успел истолковать ваш сослуживец. На мой взгляд — совершенно превратно. Собственно говоря, руководство прислало меня к вам именно для этого, — с этими словами он бросил мне на колени шуршащий сверток. Я медленно развернула упаковочный пластик. В глазах потемнело. Тогда, на грани реальности и мира загробного, я все–таки попала.
На коленях лежал кусок отсеченного очередью крыла в две ладони шириной. Такого знакомого крыла.
Все это время… Значит, мне не мерещилось?…
— Если Маэст это… «опознал», значит, вы уже в курсе?…
— Полагаю, это означает, что и вы такого же мнения об этом… фрагменте? Вы уверены?… Это может спровоцировать панику.
— Да. И, полагаю, — с нажимом сказала я, — паника — еще лучшее, что ожидает город. Мой инсульт спровоцировали, и не мне вам говорить, какого уровня псион для этого нужен. А еще я бы на вашем месте серьезно задумалась, являются ли наши сумасшедшие плодом неопознанной мозговой инфекции.
— Почему вы так думаете? — взгляд майора стал неожиданно острым.
— Я видела этих существ в деле, и уж поверьте мне, если они смогли подчинить своей воле целый корабль, о паре десятках обывателей и говорить не стоит. Вопрос — с какой целью, но тут уж не угадаешь… По крайней мере, теперь понятно, откуда все эти трупы и почему они залиты кислотой.
— Ваша версия?
Я раздраженно посмотрела на него:
— Я думала, вам объяснили. Они плотоядны, а, учитывая их количество в рое… Не знаю, насколько быстрый у них обмен веществ, но, полагаю,
— Они разумны?
— Они — вроде роя с маткой. Матка разумна, или, по крайней мере, к тому очень близка. Остальные — навряд ли. И этих роев может быть несколько, — я вздохнула и пробормотала: — Но как они оказались здесь?… До Корки двое суток лета на военном дайре, что уже говорить о крыльях… В любом случае, необходима эвакуация города. По возможности — полная.
— …Вы понимаете, что это невозможно? Угроза такого уровня не доказана, мягко говоря. У нас есть только ваше свидетельство, а вы в последние дни получили столько травм мозга, что в его адекватность верится с трудом. К тому же, вы уверены, что в… пылу схватки составили адекватное представление о противнике?… — северянин скрестил руки на груди и спокойно посмотрел на меня. — Идет война, а космопорт и, соответственно, город — стратегический объект. Руководство никогда на это не пойдет, не тешьте себя иллюзиями. По крайней, мере, пока.
— Да, пока не станет поздно, совершенно верно, — припечатала я. — У нас ничего нет? Кроме полуторасот очень специфических трупов, не так ли? Или уже больше? — майор отвел глаза. — Город превращается во второй могильник — один я уже видела. А вы попытайтесь остановить эту эпидемию силами двух десятков силовиков и войск внутреннего охранения. Буду за вас болеть, лежа на койке, тем более, что к операциям меня не допустят минимум месяц. Если хоть кто–то из нас будет жив через этот месяц, конечно, — я устало откинулась на подушки и отвернулась. — Имейте в виду, что логово у них где–то в подвалах трущоб.
— Я учту, фарра Морровер, — мне показалось, или в привычно–равнодушном тоне скользнуло сожаление? — Я несвободен больше вас. И, как солдат, всего лишь выполняю приказы.
Он замолчал, вставая. Обернулся в дверях:
— Да, к вам пришел муж. Выглядит он, правда, несколько по–другому, чем на прошлой неделе. Полагаю, у вас их двое?…
Я пораженно застыла. Северянин вышел, сухо кивнув. Но тот, кто вошел вместо него…
— Похоже, это было единственным способом застать тебя хоть где–нибудь, — раздраженно проговорил Рой, забыв поздороваться. Впрочем, как всегда. Он бросил настороженный взгляд на стены палаты — его глаза профессионально обшарили помещение, просканировав все вдоль и поперек за доли секунды.
Да, дар моего мужа не шел ни в какое сравнение с моим куцым огрызком. Условия работы в Корпусе жестоки, и к любой руководящей должности прилагались соответствующие требования по уровню псиона. И чем дальше, тем выше…
Я смотрела на него… жадно, и ничего не могла с собой поделать. Нет, он не изменился. Совсем. Разве что стал чуть старше, чем я помнила… Все те же короткие волосы и длинная челка, падающая на глаза. Все те же темные, чуть раскосые колдовские глаза…
Сколько нужно прожить жизней, чтобы вырвать тебя из сердца, любимый?…