Эхо войны
Шрифт:
Минута аутотренинга и тело стало легче пушинки. Заодно и убедилась, людей рядом нет. Только белки высоко на дереве. Да заяц где-то пискнул … Дарья взлетела на сосну и, словно привидение, помчалась над лесом. Заслышав голоса, снизилась. Приземлилась на толстой ветке и слилась с стволом.
– … Не показывай! Голову оторвет и в … засунет!
– Не боись, Рыжик. … он его найдет.
Соломка быстро сунул бляху за пазуху. Рыжик покосился на Абрама. Тот спрятал пистолет в внутренний карман куртки. Дарья успела заметить этакий барабанчик сверху на
Не похоже. Как и вчера, собрались вокруг костра, голодные и недовольные. Не все – только шестеро. Не хватает Копченого. Седьмой, Мурзик, вылез из второй землянки и стянул невидимую шапку. Соломка поежился. Рыба выругался.
– Так будет с каждым, кто хватает что ни попадя!
Ага, понятно. Копченый подорвался на гранате.
– Кто ж знал …
– Кто ж знал … мы что ищем? Пещеру! Пещеру, …!!! А не ржавые железяки, разбросанные по лесу! Видите, что получилось?! Чтобы больше ничего не подбирали! Слышите! Ничего!!! Иначе будет то же самое, что с Копченым! Все поняли?
– Поняли …
– Да …
– Хорошо …
– Надо его похоронить по-людски.
– Завтра поеду в Питер …
Утром погода наладилась. От туч не осталось ни следа. Солнышко, хоть и поднялось невысоко, пригрело от души. Воробьи устроили драку за куст, сейчас больше похожий на клубок бурых трубок с палец диаметром. Голуби обшарили двор и подобрали все до последней крошки.
Мы выползли из дома ближе к обеду. Побродили туда-сюда, разгоняя остатки сна. На скорую руку перекусили и родители взялись за костер с мангалом. Молодежь захотела прогуляться.
Ирина поежилась и поправила шарфик. Перешагнула кучку опавших листьев. Еще шаг и черный сапожок за что-то зацепился. Как моя спутница ни старалась, ветка не сдвинулась с места.
Или не ветка? Больно она ровная … Я присел. Коснулся рукой и почувствовал ржавчину. Потянул – в земле сидит не очень крепко. Немного старания, и в моих руках оказалась длинная, метра полтора, палка с комом земли на конце.
– Что это?
Слежавшаяся за десятилетия почва буквально приклеилась к ржавому металлу. Понадобилось время, чтобы освободить от нее насквозь проржавевший казенник и остатки рукоятки.
– Противотанковое ружье.
Вымыли дожди? Я слышал о подобном, но чтобы в глубине леса … Да и земля в казеннике другого оттенка, чем под ногами. Видимо, бросили. Не сейчас, давно. Может даже, и не этим летом, так как хоть немного, но ушло в землю.
– Соня!!!
Дарья показалась секунд через двадцать. Окинула взглядом "палку" и присвистнула.
– Уже и здесь роются!
– Оно лежит года три.
– Три … Пять! Помнишь Гнома?!
Мама провела рукой по ржавому стволу.
– Мой двоюродный дедушка был бронебойщиком. Как сейчас помню его фотографию с огромным ружьем. Точно таким же – длиннющий ствол с дульным тормозом на конце и малюсенький прикладик.
Тетя Валя рассказала :
– В сорок первом наши в Лугове насмерть стояли. После захвата до самого освобождения у фрицев земля под ногами горела …
– Надо его очистить от земли и отвезти в музей. Хотя бы в школьный.
– У меня как раз соседка учительница в восемнадцатой школе!
Ветерок принес запах печеного мяса и специй от мангала. Полминуты спустя на столе появилось блюдо с шашлыком. Я взял ружье и отнес в дом. Вернулся – все уже за столом. Запах шашлыка столь сильный, что аж голова кружится. На секунду показалось, над забором мелькнула волчья морда с горящими глазами.
– Что застыл?
– Хороший шашлык получился. Ароматный. Все соседи, небось, слюной захлебнулись.
– Соседи в городе! Или в военном городке …
Дядя Паша усмехнулся.
– Ровно половина. Сейчас полетов мало. Конец года. Конец лимита керосина …
Что-то промелькнуло в взгляде капитана Михайлова. Не то беспокойство, не то недовольство. Папа с оптимизмом заявил :
– На тренировки хватит! Проблемы уже решаются.
Я и сестры, разумеется, в курсе, сколько раз горели двигатели на новых МиГах. Сониному же молодому человеку этого знать незачем.
Дарья изобразила, что ей позвонили. Поговорила с выключенным телефоном, извинилась перед нами и попрощалась. Поехала же не домой, а вокруг Лугова и в сторону Белой Горы. Остановилась, не доезжая до поворота на грунтовку. Закатила мотоцикл поглубже в лес и прикрыла ветками …
Джип стоял один, что поменьше. Людей двое. Мурзик возится с костром. Соломка домывает котел. Выполоскал, вытер и отнес в землянку. Вернулся и сел на чурбак. Вздохнул.
– Не тушуйся ты так! Все будет нормально.
– Будет …
– Найдем пещеру – будет тебе сувенир на память!
– Ага … чтоб она провалилась … сначала Серый … потом Штык … теперь вот Копченый … как заколдованная. Кто следующий? Ты? Я?
– Ну ты сказал! Заколдованная … это ж надо такое придумать!
– Штык тоже подорвался … Серого с машиной сожгли …
– Правильно Рыба сказал : не… поднимать всякую …! Штык и Копченый погибли из-за своей невнимательности!
Скорее из-за дурости и любопытства. Ибо любой, хоть немного занимавшийся поисками следов последней войны, знает : и снаряды, и мины, и гранаты, какими бы ржавыми они ни были, могут рвануть от малейшего прикосновения. Ибо неизвестно, насколько проржавел взрыватель и в каком состоянии взрывчатка.
6. Разминка
Новую работу любимого мужа Соукхажагата захотела увидеть собственными глазами. Поркаасйаоушаса же не была бы Поркаасйаоушасой, если бы отпустила лучшую подругу одну осваивать новый летательный аппарат.
– Ан-2 уже больше полувека летает. Появился вскоре после войны.
– В прошлый раз нам было не до этого!
Я глянул в окно.
– Надеюсь, погода не испортится.
София крикнула из своей комнаты :
– Не настолько, чтобы не полетать!