Эхо
Шрифт:
— Я не верю своим глазам.
Он ожидал увидеть отекшую и посиневшую ногу, разорванную стальными зубами, раздробленную кость, порванные сухожилия, связки, кровь и гной. Но вместо этого его взору предстала свежая здоровая кожа. Мальчик пошевелил ногой, и это явно не беспокоило его. Все, что осталось от страшной раны, — чуть заметный розовый шрам в том месте, где капкан схватил ногу.
— Я просто не могу поверить, — повторил Джонес.
Мальчик сел, опираясь на руки, и с любопытством продолжал смотреть
— Нога не болит?
Мальчик покачал головой.
— Совсем?
— Да.
— И ты можешь встать?
Продолжая осторожно держать его ногу, Джонес опустил ее на пол хижины. Мальчик слез с кровати. Сделал несколько шагов. Затем подпрыгнул.
— Будь я проклят, если я что-то понимаю, — пробормотал Джонес.
— Я чувствую себя великолепно, — сказал мальчик.
Джонес сел на край кровати, не отрывая взгляда от ноги мальчика.
— Или ты обладаешь способностью быстро вылечиваться, или мы стали свидетелями чуда.
— Может быть, рана была не такой опасной, как ты думал?
"Ну конечно. Куда там, — подумал Джонес. — Никто из врачей не смог бы спасти эту ногу, особенно ниже колена. Я не мог ошибиться". Джонес только хотел это сказать, как вдруг встретился с умоляющим взглядом мальчика. Мальчик не хотел услышать о себе что-то очень странное.
— Возможно, ты прав, — ответил Джонес. — Во всяком случае, сегодня ты в прекрасной форме. И можешь отправиться вместе со мной в Пиньон. Мне не придется тебя нести.
Мальчик смотрел в сторону.
— Нам обязательно туда надо идти?
— А как же. Тебя ведь ищут.
— Сомневаюсь.
— Конечно же ищут. У тебя ведь есть родственники.
— Я не помню.
— Но зато они помнят. И они беспокоятся о тебе.
— Я мог бы остаться здесь с тобой.
— Ни в коем случае. Я не могу допустить, чтобы люди, которые ищут тебя, пришли сюда и обнаружили у меня исчезнувшего мальчика. Не хватает еще, чтобы местные жители назвали меня похитителем детей или извращенцем, а их это не затруднит. Я верну тебя обратно, мальчик, и это мое последнее слово.
Мальчик немного помолчал. Затем он спросил:
— И это будет сегодня?
— Ну… — протянул Джонес и тут же упрекнул себя за проявление слабости. Лицо мальчика осветила улыбка, на этот раз самая настоящая.
— Я мало ем, Джонес. И я могу во всем помогать тебе. Рубить дрова, работать в саду. Дверь твоего дома пропускает воду. Я могу привести ее в порядок.
— Если бы мне это нужно было, я все давно сделал бы сам, — проворчал Джонес.
Мальчик краем глаза следил за ним.
— У меня еще немного болит нога.
Джонес теребил свою рыжую бороду.
— Ладно, я думаю, тебе не мешает денек отдохнуть.
У мальчика был такой счастливый вид, что Джонес смущенно отвернулся. Что за жизнь была у этого ребенка, если он
— Но завтра, на рассвете, независимо от погоды, мы отправимся в Пиньон, слышишь?
— Как ты скажешь, Джонес. — Мальчик сидел на кровати и радостно постукивал о пол испачканным в крови башмаком, что было бы невозможно с искалеченной ногой.
— Завтра, — повторил непререкаемым тоном Джонес. — Завтра мы отправимся в путь.
Прошло целых четыре дня, прежде чем они отправились в Пиньон. За это время мальчик не только починил дверь хижины, что больше года собирался сделать Джонес, он выполол сорняки из цветов, которые остались после Беверли, и помог Джонесу привести в порядок грядки с овощами. Он нарубил дров на месяц и сложил их в поленницу, насобирал в лесу дикой ежевики и земляных орехов.
Джонесу было теперь с кем поговорить. Большой человек уже забыл, как хорошо звучит человеческий голос. Правда, мальчик говорил мало, он больше слушал, но Джонеса трудно было остановить. Джонес рассказывал о том, как он здесь жил, вспоминал свое детство и юность. Он говорил о Беверли и о Джоне.
Мальчик слушал. Он слушал, даже если не все понимал, поддакивал в нужных местах, задавал правильные вопросы и соглашался, когда это требовалось. Он все еще утверждал, что не помнит своего прошлого, и Джонес не торопил его. Если это была правда, Джонес все равно ничем не помог бы, а если мальчик не хотел об этом говорить, это было его дело.
На пятый день утром, когда мальчик проснулся, Джонес уже был обут в свои массивные башмаки и держал запасную пару. Мальчик хотел что-то сказать, но Джонес остановил его.
— Не нужно ничего говорить. Пора отправляться в путь.
— О, Джонес…
— Нет. Я нашел для тебя пару башмаков. Они подойдут, если ты наденешь три или четыре пары носков. Не беспокойся, у меня их много. Умывайся, а я пока приготовлю завтрак.
Они съели горячие сухари с маслом и джемом из дикой ежевики и выпили великолепный кофе. Мальчик больше не спорил, но когда они вышли на дорогу, он остановился и оглянулся.
— Это было хорошее время, Джонес.
Большой человек подождал, пока мальчик был готов идти дальше, и они вошли в лес.
— Да, — согласился он. — Это было хорошее время.
Эйб Креддок и Кели Вейн были в ярости. Кто-то попался в их капкан почти неделю назад, но какой-то дьявол освободил его. Ни одно животное не смогло бы выбраться из этого капкана. Это могло сделать только существо из Драго. Некоторые из них все еще оставались в лесу. И они слышали вой.
Что было еще хуже, тот, кто освободил зверя, намеренно сломал капкан. Это просто так ему не сойдет. Пятый день искали они в лесу того, кто уничтожил капкан, и были вне себя от злости.