Эхобой
Шрифт:
— Они мгновенно меняют цвет в тон кожи человека, который их носит. Вот. Ты почти сразу же почувствуешь разницу. Это новейшее изобретение. На рынке не появится раньше следующего года.
Он был прав — разницу я действительно почувствовала моментально. Душевная боль, которая переполняла меня всего пару секунд назад, теперь слабела и уходила, а на ее месте появлялось… да ничего не появлялось. Пустота, безразличие, огромный ноль.
— Так лучше?
— Думаю, да, — ответила я. На меня вдруг навалилась жуткая усталость.
Он улыбнулся.
— А теперь пора в кровать. Мы с Яго проводим тебя в твою комнату. А завтра, как я и обещал, поедем к специалисту. Ее зовут миссис Мацумото. Не беспокойся, Одри. Ты здесь в безопасности.
Мы прошли через огромный холл, забитый произведениями искусства, мимо кухни и высокой узкой двери.
— Это оружейная комната, — пояснил дядя Алекс.
Я в тот момент была слишком опустошена, чтобы волноваться.
ГЛАВА 10
Ночью я спала крепко, без сновидении, а утром проснулась от шума за окном.
Моя комната находилась на втором этаже. Что же могло стучать в стекло? Это странное открытие меня не взволновало — нейродетекторы по-прежнему были на мне, — но я все-таки поднялась с кровати и направилась к окну. Не надо было этого делать. Я подошла ближе. Стоило только отдать мысленную команду, и оснащенные нейрорецепторами шторы открылись. Ночной Лондон был наполнен каким-то жужжанием и сиянием. Слоган корпорации «Касл» то появлялся, то исчезал, подсвечивая облака темно-синим цветом.
«Отдохните! С вами Касл».
Я подошла к стеклу так близко, что едва не уткнулась в него носом. Справа кто-то взбирался по стене. Подо мной были два этажа. Потолки в этом доме высокие — значит, это довольно высоко. Но таинственное существо продолжало карабкаться, и быстро.
Он. Эхо. Дэниел.
Он смотрел прямо на меня. Помахал, чтобы я открыла окно. Но я не послушалась. Даже нейродетекторы не могли помешать мне думать: я понимала, что это будет не самый умный поступок.
Он попытался что-то мне сказать, но я так ничего и не поняла. Тогда Дэниел стал карабкаться по железному дождевому сливу, который проходил прямо рядом с моим окном. Он был силен и лез вверх быстрее, чем любой человек, но мне не было страшно. Мой мозг находился в состоянии искусственного покоя. Я как будто наблюдала за происходящим со стороны — будто книжку читала, и все это было не со мной.
И тут появилась еще одна Эхо.
Ее длинные рыжие волосы (цвет с трудом можно было различить) были заплетены в косу, и она держала ружье. Но не обычное ружье.
Нет.
Такое оружие я раньше видела только в голографических фильмах. Сверкающий серебряный позитрон, сделанный из аэрогеля. Тот самый, в котором используется технология антиматерии: он не просто убивает, а расщепляет человека, и вообще любое существо, на молекулы — и жертва исчезает. Даже пятнышка крови не останется. Как будто тебя никогда и не существовало. Да. Жуткое оружие. Мой отец очень надеялся, что оно никогда не станет общедоступным. Пока еще не стало. Позитроны — пожалуй, самое редкое оружие на Земле. Их могла себе позволить только горстка супербогатых и супермогущественных людей. Этот позитрон (как я потом поняла) рыжая Эхо взяла из оружейной комнаты на первом этаже. Она направила его на Дэниела и потребовала, чтобы тот спускался.
Парень посмотрел на меня в упор, и даже в темноте, даже с подключенными нейродетекторами я поняла, что с ним что-то не так. Его глаза казались другими: более глубокими и более опасными, чем у любого другого Эхо, включая Алиссу. На секунду он замер, держась за слив, но потом все-таки решил, что с рыжеволосой Эхо не стоило связываться.
Он начал спускаться вниз, ни на секунду не отрывая от меня взгляда.
ГЛАВА 11
Я вернулась в кровать, беспокоясь не больше, чем если бы это было сновидение.
Очевидно, нейродетекторы не только стабилизировали психику, но еще и усыпляли. И вскоре я снова провалилась в сон. Только на этот раз он не был глубоким. Сначала мне приснились родители, а потом Дэниел. Будто он все-таки прорвался в комнату через окно и зажал мне рот рукой.
Но я все равно продолжала спать.
Когда я все-таки очнулась, было уже девять часов утра. Нейродетекторы явно неплохо справлялись со своей задачей, и мне пока что не хотелось их снимать.
— Свет, — произнесла я утомленно, и, конечно же, он сразу включился.
За окном раздавался какой-то шум. Издалека доносился гул голосов, выкрики. Может быть, очередная акция протеста. В наши дни они проходили в Лондоне постоянно. Это я могу сказать точно, потому что папа часто в них участвовал, хотя мама всегда была против.
Я лежала на широкой кровати в огромной роскошной комнате. Простыни пахли не лавандой и липой, как дома, а примулой и пачулями. Я сразу поняла, что это за запах, потому что простыни были сделаны на основе нанотехнологии. И когда я откинула одеяло, то заметила, как на зеленом хлопке едва мерцают белые буквы. Аромат сегодняшнего утра — тонизирующая примула и успокаивающие пачули.
Мои информационные линзы остались дома, но вдруг я заметила пару у моей кровати. Они лежали в контейнере с простым логотипом корпорации «Касл» — голубой силуэт замка с тремя башнями. Это изображение было повсюду, начиная с иммерсионных капсул и заканчивая аэрогелевыми емкостями для нейродетекторов. Его даже было видно из моего окна. Прошлой ночью я его не заметила — обратила внимание только на слоган. А потом все мое внимание было обращено на Дэниела, карабкающегося к моему окну.
Логотип красовался на боку огромной вращающейся сферы, которая парила в лондонском небе, над беспорядочно перекрещивающимися магнитными треками и скоростными магистралями.