Екатерина Вторая и Г. А. Потемкин. Личная переписка (1769-1791)

Императрица Екатерина II

703. Екатерина II — Г.А. Потемкину

Князюшка дружок сердечный, сие пишу к тебе единственно для того, чтоб тебе сказать, что я здорова, и спросить, каков ты находишься в дороге? Впрочем пребываю как всегда с крайним доброжелательством. Прощай, мой друг. Будь здоров.

Екатерина

Мар[та] 13 ч., 1784 г.

704. Екатерина II — Г.А. Потемкину

Вот второе письмо. Будь здоров, о том я тебя весьма прошу. Я здорова. Прощай, Бог с тобою.

Марта 14 ч., 1784 году

Известия из Молдавии гласят, что молдаване завидуют состоянию Тавриды и что запорожцы беглые просятся паки к нам, такожде

и вышедшие из Крыма татары назад идут¹, а Цесарь окончил хлопоты свои торговые с турками², одержал выгоды почти те же, что и мы. Саша мне сказал, что Катя отъезжает³. И так начертила я сию хартию тем же пером, которым подписала сего утра похвальную грамоту Князя Потемкина⁴.

705. Екатерина II — Г.А. Потемкину

Апр[еля] 15 ч., 1784

Друг мой сердечный, твое письмо из Дубровны от 5 сего месяца я получила¹. Хотя я все праздники выстояла, но, однако, я здорова, а за твои поздравления тебя благодарю и равномерно с прошедшим поздравляю, буде в прошедших письмах о том не упомянуто мною.

Скажи ты мне, друг мой, начисто: буде думаешь, что за язвою или другими препятствами в будущем году в Херсоне побывать мне не удастся, могу тогда ехать до Киева? Путче, чтоб Бальмен тебя ждал на месте, только, пожалуй, сам не давайся в опасности. Ты знаешь, каковы мне твои болезни.

У нас погода была прекрасная и самая теплая от половины марта, а теперь ненастлива по вскрытии реки.

Что персидские дела плавно идут, тому радуюсь².

В городе слух носится, будто в лейб-грена[дерском] полку ни копейки денег нет и будто полк так обеднел, что одной суммою затыкивают другую и перебивается с день ото дня.

Прощай, мой друг, Бог с тобою, будь здоров и весел.

Саша кланяется.

706. Екатерина II — Г.А. Потемкину

Из Села Царского. Апреля 25 ч., 1784

Носится слух по здешнему народу, будто язва в Херсоне попрежнему свирепствует и будто пожрала большую часть адмиралтейских работников. Зделай милость, друг мой сердечный, приймись сильной рукой за истребление херсонской язвы. Употребляй взятые меры при московском нещастии. Они столь действительны были, что от сентября по декабрь истребили смертоносную болезнь. Прикажи Херсон расписать на части, части на кварталы; к каждому кварталу приставь надзирателей, кои за истребление язвы бы ответствовали. Одним словом, возьмись за дело то, как берешься за те дела, коим неослабный успех дать хочешь. Ты умеешь вить взяться за дело. Установи карантины и не упусти ни единой меры, кои к тому способствовать могут. Пиши, пожалуй, здоров ли ты сам? И для чего давно от тебя писем нет, а из губернии твоей репортов?

Штат Тавриды я конфирмовала¹.

Папский посол получил обещание, что вскоре наименован будет кардиналом². Кобенцель получил посольский кредитив. Adieu, mon cher Ami, portes-Vous bien et aimes-moi. [289]

707. Екатерина II — Г.А. Потемкину

Майя 5 ч., 1784

За поздравление со днем рождения моего благодарствую тебя¹, друг мой сердечный. Я, слава Богу, здорова и желаю то же слышать и об тебе и чтоб повсюду болезни умалялись, а тебе советую не даваться ни в какую опасность, ибо для меня и для службы твое здоровье нужно. О походе будущего года буду ожидать, что скажешь, Господин Генерал-Фельдмаршал. Только знай, что жестоко прогневаюсь, буде вдашься в опасности тогда, когда можешь пресечь добрым одним порядком.

289

Прощайте,

мой дорогой друг, будьте здоровы и любите меня (фр.).

Не бойся, дружок, не позабуду тебя. Нельзя ли Хана переманить на твердую землю?² Adieu, mon Ami.

Сашенька тебе кланяется и тебя любит, как душу, и часто весьма про тебя говорит.

708. Екатерина II — Г.А. Потемкину

Майя 17 ч., 1784

Письмо твое, друг мой сердечный, из Кременчуга я получила¹. Радуюсь, что местами язва пресеклась, и надеюсь, что добрыми твоими распоряжениями вовсе и в Херсоне пресечена будет. Из Англии и из Дании столь много и обстоятельных известий приходят о почти на сумасшествие похожих предприятиях Короля Шведского на Норвегию и самого города Копенгагена, что об оном, уже не оплошая, почти сумневаться не можно. Данию же ему атаковать не можно, чтоб с нами дело не иметь. И для того, дабы шалости его скорее унять, приказала я на десять тысяч пехоты и три тысячи конницы, да сорок орудий полевой артиллерии, заготовить генеральному штабу за Невою лагерное место, а провиантский [магазин] — в Финляндии — на то число провиант и фураж на целый год, а ты пришли сюда полка два или тысяч до двух казаков Донских.

Датчане готовятся на всякий случай. Морского же вооружения будет столько, что всю Швецию раздавить можно, а имянно: пять кораблей, идущих из Ливорно, три от города Архангельского, да 7 из Кронштадта, а у датчан шесть будут в Зунде. Шведскому посланнику я сказать велела, что слухи таковые носятся и что хотя, кажется, вероятия не стоят, но чтоб оне знали, что на датчан наступать им неудобно, ибо союзники суть России.

Ты видел, что и речи Короля Шведского с Марковым на то похожи были². Теперь посмотрим, выехавши из Франции, убавит ли дурачества или нет. Чаю, от турок помочи по своему прославленному союзному трактату, которым хвастается, немного ему ожидать.

У нас стужи непрерывные и листы на березах не более серебряной копейки, а липа и дубы и не думают за листы приняться. Великая Княгиня опять беременна и думает в ноябре родить.

Пусть строят в Смоленске суда, а как ехать — всегда о том расположить можно. Прощай, будь здоров. Приятно мне было слышать, что упражняешься и по земским делам³. Несумнителен и успех, ибо когда прямо примешься, так уж пойдет, как по маслу. Adieu, mon Ami, je Vous aime beaucoup et avec raison. [290]

290

Прощайте, мой друг. Я вас очень люблю и есть за что (фр.).

709. Екатерина II — Г.А. Потемкину

28 майя 1784

Вчерашний день я получила письмо твое, друг мой сердечный, из Херсона¹. Пожалуй, побереги ты себя и не очень ходи по зараженным местам. Просим этим не чваниться. Приятно мне слышать было, что болезнь пресеклась в Кизикермене. Дай Боже то же узнать скорее и об Херсоне. Осторожности, которые ты взял, я надеюсь, достаточны будут на сей раз, но все осторожности нужны, чтоб паки не привезли или навезли. Кажется, письмы Ибрагим-хана гораздо вежливее писаны, нежели турецкие и иные персидские², когда до моих глаз дошли. Пожалуй, дай мне знать, кто он таков? и как учинился ханом? Молод ли или стар, силен ли или безсилен, и склонны ли персияне к нему? Что же до Шагин-Гирея надлежит, то, кажется, все теперь приведено в то положение, в котором желалось его видеть³.