Екатерининский парк
Шрифт:
– Переедете, – без тени сомнения заявила тётка и, не спросив разрешения, схватила пузатый графин. – Фу! – крикнула она Тимоше и до краёв наполнила один из четырёх приземистых стаканов. – Не захотите сами, тогда вас… – Она шумно отхлебнула и рявкнула на собачонку: – Да уйди ты!
– А я напишу на вас заявление в прокуратуру! – не сдавался Вениамин Аркадьевич. – Тимоша, фу!.. И всех соседей буду агитировать! Я, к вашему сведению в этом доме родился, и здесь же собираюсь умереть!
Тётка наконец встала из-за стола.
– Вот помереть вы действительно можете, – усмехнувшись, произнесла она.
– Так-так! А это уже угроза! – послышалось из прихожей.
Вениамин Аркадьевич и тётка обернулись. В дверях стояла Екатерина Андреевна.
– Вы ещё кто? – фыркнула тётка.
– Свидетель.
– Какой ещё, на фиг, свидетель?
– Свидетель того, как вы угрожали Вениамину Аркадьевичу.
Тётка подошла к Екатерине Андреевне и нависла над ней массивным бюстом.
– Я не угрожаю. Я предупреждаю, – сказала она и вышла из комнаты.
– Добрый день! – повернувшись к Ларионову, сказала Екатерина Андреевна.
– Здравствуйте! – обрадовался Вениамин Аркадьевич.
– Какая неприятная особа.
– И не говорите! – согласился Ларионов, нервно вертя в руках яркую визитную карточку. – Кабанова Аделаида Ростиславовна, – прочитал он. – И не выговоришь.
– Позвольте?
Екатерина Андреевна взяла у него из рук визитку и, надев очки, пробежала глазами.
– Её фирма получила разрешение на реконструкцию, – сказал Вениамин Аркадьевич. – Теперь они пытаются выселить жильцов, но все сопротивляются.
– Ещё бы! Такой дом! – согласилась Екатерина Андреевна.
– А вы – какими судьбами?
– Мы же договаривались.
– Ах да! Простите, ради бога! Я с этими назойливыми застройщиками совсем из ума выжил. Прошу вас!
Из старого магнитофона мягкими волнами накатывал вальс Штрауса «Сказки венского леса». Екатерина Андреевна и Вениамин Аркадьевич медленно кружились по комнате.
– Вениамин Аркадьевич, я отойду ненадолго?
Ларионов оглянулся. На пороге комнаты стояла женщина, которая открывала дверь Екатерине Андреевне.
– Конечно, Раечка.
Рая ушла, а пожилая пара продолжала танцевать.
– Хорошо! – восклицал Вениамин Аркадьевич. – Очень хорошо, Наточка…
Он запнулся и остановился. Екатерина Андреевна вопросительно взглянула на него.
– Извините, – пробормотал Ларионов.
Он выключил музыку и подошёл к окну.
– Ну что вы! – Екатерина Андреевна положила ему на плечо свою мягкую тёплую руку, другой рукой она взяла его за запястье. – Что вы!
– Извините, – повторил Вениамин Аркадьевич.
– Вам не за что извиняться. И успокойтесь, пожалуйста – вон у вас пульс как скачет. Вам вредно волноваться.
– Вредно, – согласился Ларионов.
– Хотите воды? – спросила Екатерина Андреевна, подойдя к столу.
– Нет, благодарю. Может, вам?
– Да, пожалуй.
– Позвольте?
– Нет, что вы, не утруждайтесь. Я сама.
Екатерина Андреевна ловко наполнила стакан водой из графина.
Вениамин Аркадьевич отошёл от окна и опустился на диван.
– После встречи с Нателлой в парке меня еле откачали.
– Это действительно была Нателла? – Екатерина Андреевна сделала небольшой глоток, словно пробуя воду на вкус.
– Мы прожили вместе сорок лет. Но в полиции, видимо, считают, что я просто старый маразматик… Вы тоже так думаете?
– Нет, что вы! Просто пытаюсь найти ответ… Это она? – спросила Екатерина Андреевна, завидев на стене портрет красивой женщины.
– Да.
– «Ты не можешь взять кредит на красоту в шестнадцать лет. Но если ты прекрасна в шестьдесят, то это благодаря своей душе», говорила Мэри Стоупс.
Екатерина Андреевна взяла с полки фотоальбом.
– Вы позволите? – спросила она, обернувшись.
– Конечно! – отозвался Ларионов.
Екатерина Андреевна присела рядом с ним на диван и, положив фотоальбом на журнальный столик, принялась медленно листать.
– Хм! Я не вижу ни одной детской фотографии, – заметила она.
– У нас нет детей.
– А Рая? Кто она?
– Рая моя домработница. Ну, и по совместительству – сиделка. Она по образованию медсестра. Приехала из Питера.
– А родственники?
– Из ближайших – только Жанна, племянница Нателлы. – Вениамин Аркадьевич перевернул несколько страниц фотоальбома. – Вот она.
С фотографии смотрела высокая блондинка Нателла, а рядом – худощавая низкорослая брюнетка.
– Совсем непохожи, – заметила Екатерина Андреевна.
– И не только внешне. Мы с ней никогда особо не ладили, – продолжал Ларионов. – А после смерти Нателлы совсем перестали общаться.
– А чем она занимается?
– Работает в салоне красоты.
– Парикмахером?
– Нет, она… – Он жестом изобразил, как женщина наносит макияж.
– Визажист?
В прихожей раздался звонок.
– Это, наверное, Рая, ключи забыла, – предположил Вениамин Аркадьевич.
– Я открою, – тоном, не терпящим возражений, сказала Екатерина Андреевна и, вспорхнув с дивана, поспешила в прихожую.
Дверной глазок был врезан довольно высоко, и, чтобы заглянуть в него, Екатерине Андреевне пришлось встать на цыпочки.
На лестничной клетке стоял… призрак.