Экипаж Ковчега
Шрифт:
– Прибежище через месяц будет готово выставить две роты подготовленных бойцов. Мы ведём их обучение в качестве десантной группы, способной к автономному выполнению диверсионных заданий или разведки боем. Мы имеем полный комплект вооружения и экипировки. Единственный нерешённый вопрос – транспорт для доставки и отсутствие опыта десантирования, как с воздуха, так и с плавучих средств. Если командование Ковчега предоставит нам транспорт и возможность участвовать в совместных учебных маневрах авиации и флота – мы присоединимся в любое время. Так же, как и к участию в боевых действиях. Со временем мы разживёмся собственной авиацией. О флоте в наших горах говорить пока преждевременно. Кроме того, наши операторы плазменных орудий принимали участие в совместных огневых налётах на противника, боевые товарищи высоко оценили их согласованные и эффективные действия.
– Вадим, мы благодарны тебе и мистеру Геку за личное участие в наших операциях. Прибежище показало союзникам хороший пример. Мы обеспечим участие ваших подразделений в общих маневрах, вопрос решённый. Более того, командование воздушным флотом кулуарно приняло решение, и с ним согласились все: выделить из состава нашего авиапарка по одной единице самолётов и вертолётов с обученными экипажами и техниками для временного базирования на вашем аэродроме. Пока не разживётесь, как ты говоришь. Старшим назначен подполковник Соломка. Он же подберёт курсантов из ваших бойцов для обучения лётного состава. Мы выделим необходимые средства для обучения воздушному десантированию. Инструктором придётся поработать тебе самому.
Глаза спецназовца заблестели:
– Коммандер. Максим Николаевич. Да я… Да наши ребята… Мы и без этого за Ковчег кого хочешь! Спасибо. Вы не пожалеете, это подтвердит каждый житель Прибежища.
Макс попросил Петра включить запись полученной радиограммы.
– Здравствуйте, здесь Педро Ибаррури. Вольная Республика приветствует братский Ковчег и Прибежище, поздравляет с новой победой! Наши плазменные орудия поддерживали огневую мощь союзных батарей. Однако, мы считаем своё участие в общей борьбе недостаточным. Боевое подразделение в количестве четырёхсот человек полностью укомплектовано и готово в любой момент принять участие в совместных маневрах и военных акциях. В ста пятидесяти километрах от нас объявилась неплохо сохранившаяся база транспортной авиации. На сегодняшний день в рабочем состоянии три самолёта и экипажи, способные доставить наших бойцов в радиусе пять тысяч километров. Они давно вели поиск, чуть не попали под наш зенитный огонь, но контакт установлен, они с нами и под нашей защитой. Восточная часть Бискайского залива и Пиренеи до пика Ането – под нашим контролем. Нас уже более девяти тысяч. Ведём строительство аэродрома в Республике. Ждите гостей. До скорой встречи, друзья!
Офицеры забыли о солидности, в воздухе стояли радостные возгласы, люди обнимались на радостях. Мистер Шепард выглядит смущённым:
– Я недооценил явление цепной реакции, как говорит профессор Леви. Добро возвращается сторицей. Нам пора прекращать практику приёма решений "на коленке". Нужен объединённый штаб союзников для планирования крупных маневров и совместных операций. Этим мы займёмся в ближайшее время, а сейчас я просил бы рассмотреть самый первый из озвученных мною вопросов – о плазменном оружии.
Слово попросил Петро Гарбуз.
– Наша аппаратура разведки и наведения, установленная на стационарных станциях, аэростатах и специальных высотных привязных воздушных змеях, достаточно полно контролирует пространство по линии: Пиренеи, Британские острова, Скандинавия, Новая Земля, Уральские горы. Несколько установок в районе Бермудского треугольника и Азорских островов. Особо плотно отслеживаются окрестности Ковчега, Прибежища и Республики. При возникновении в защищённых районах опасной ситуации или объекта, в общей сложности девятнадцать стационарных плазменных установок союзников могут создать огневой вал площадью до тридцати квадратных километров единовременно, на любой высоте, включая стратосферу и ближний космос. В Ковчеге испытана сверхмощная батарея, один удар которой способен выжечь бункер, соразмерный с новоземельским, на глубине до сорока метров. Профессор Леви и его команда продолжают совершенствовать это оружие и системы наведения. Мы считаем, что на сегодняшний день все союзники в достаточной степени защищены от внешней агрессии противника, не обладающего таким оружием. В критической ситуации, при поддержке авиации и флота, а также приборов трёхмерного наведения на наших летательных аппаратах, мощь и точность наличного оружия возрастает в разы. Более того, группа специалистов, эвакуированных с Южного Урала, имеет серьёзные наработки в вопросе вывода без ракет на околоземную орбиту искусственных объектов достаточного веса, чтобы установить на них приборы разведки и наведения. Сейчас их проект запущен на виртуальную экспертизу. О реальных результатах я не могу доложить по причине моей низкой информированности, связанной с участием в походе. Но если мы выйдем в космос – вся планета будет под нашим контролем. Отвечая на вопрос мистера Шепарда, сегодня я имею основания твёрдо заявить: нет смысла распространять это оружие даже среди новых союзников, при всём к ним уважении. Сейчас оно рассредоточено в трёх разных местах, контролируется проверенными партнёрами и гарантированно обеспечивает надёжность и устойчивость даже при поражении двух из баз дислокации. Я закончил доклад.
Да, теперь нам мало кто сможет угрожать. Но Максим взглянул мне в глаза: не забывай о главном!
– Спасибо, Петро Иванович. Полагаю, на ближайшее будущее безопасность границ союзников гарантирована. Но давайте вспомним об основной концепции нашей политики, а также не такие давние события на Кабо-Верде. Разве мы объявляли миру о тактике выжженной земли? Мы применили оружие, ставшее причиной гибели невинных людей. Это не должно повториться. Поэтому необходимо участие войск и обычного оружия для спасения мирных жителей и, желательно, производства суда над теми, с кем мы обязались бороться. Территория не считается побеждённой до тех пор, пока первый солдат не ступил на её землю. Осмелюсь развить эту известную истину. Победа не достигнута, пока последний солдат не покинет ставшую дружественной территорию. Что скажет разведка?
Ник Шепард в одном из салонов "Шельде" поселил аналитический отдел. Туда стекались принятые данные от наших радиоприёмников и пеленгаторов, показания пленных, рассказы вновь поступивших бойцов и разведданные союзников. Сведения загружались в компьютеры, обобщались и сортировались. Несколько молодых специалистов по обработке и хранению информации создали специальные программы. Их руководитель, Клаус Клейн, регулярно докладывал командованию об обнаруженных одиночках и группах людей в обширном регионе, который считался если не подконтрольным, то достижимым для нас. По пути следования флота "Америка" или вертолёты регулярно совершали вылазки и привозили новых людей. Пару раз и мне приходилось вылетать на разведку и эвакуацию порой совсем отчаявшихся людей. Один раз Ване Грозовому пришлось применить артиллерию для успокоения шайки одичавших мародёров на каком-то паруснике.
– В районах покрытия нашими приёмниками сигналы появляются крайне редко. За последний месяц вертолёт с Ковчега подобрал всего пару одиночек в шхерах Норвегии. В секторе Восточной Исландии зафиксировано восемь кратких кодированных сигналов, координаты передатчика не меняются. Логично предположить наличие стационарного пункта связи. Интересно, что в течение нескольких минут после его передач из западной части Ботнического залива на иной, но на одной и той же, частоте, тоже появляются сигналы. И первые, и вторые имеют похожую структуру, что порождает мысль о радиообмене между двумя станциями. Притом, отвечающий передатчик передвигается с севера на юг вдоль шведского побережья. Последний раз он зафиксирован в районе города Сундсвалль, предполагаем его следующее появление в эфире через три – четыре дня в окрестностях Сёдерхамн. Если это корабль, базирующийся на Исландии, возникает ряд вопросов. Почему он исследует берега, столь удалённые от базы? Ведь шхеры Норвегии более перспективны и близки. Есть причина их избегать? Да, радиообмен Ковчега, Прибежища и наших мобильных передатчиков весьма активен. Сведения о наших победах и их география передаются в открытом эфире. Запеленговать наши базовые станции со стационарной и подвижной платформы – на наш взгляд, есть основная задача вероятного противника. Вспомогательная задача – поиск людей и ресурсов. Конечная цель неизвестна, но организация связи свидетельствует о желании сохранить скрытность. Теоретическая вероятность угрозы со стороны наших визави – восемьдесят семь процентов. В дополнение, два раза обнаружены крайне слабые сигналы на стандартной частоте радиовещания из района Карпатских гор. Информативная часть недоступна пониманию по причине большого расстояния и малой мощности передатчика. Однако, эти передачи появлялись в эфире в одно и то же время и длились не менее тридцати минут. Слово "Карпаты" упоминалось в документированных текстах одиннадцать раз во второстепенном контексте. Фраза "Почему я не уехал на Карпатскую базу" еле слышно прозвучала в записи, сделанной в камере смертников в ночь перед казнью руководителей Уральского бункера. Имя автора выяснить не удалось. Для уточнения радиосигналов не помешала бы авиационная экспедиция, но обсуждение такого рода задач не входит в нашу компетенцию. Благодарю за внимание.
Над Скандинавским полуостровом летал "Руслан", снабжённый мощной "глушилкой" для всех возможных диапазонов радиоволн. В оговоренное время аппаратура выключалась на несколько секунд для обеспечения оперативной связи союзников, затем снова подавляла эфир диким гулом. Мы блокировали связь неизвестного корабля в Балтике. Чтобы не зря тратить время, наш гигант забросил несколько "посылок" на малодоступные с берега прибрежные отмели. Они предназначались для "Чайки". Первую остановку мы с Хуаном сделали на севере Ботнического залива. Вторую – на островах Райпалуото. Третья порция горючего ждала нас на островах Оланд. Там мы и дождались темноты. Наш "толстый брат" произвёл крайне осторожную дальнюю высотную разведку. Судно около ста метров, по очертаниям гражданское. Медленно перемещается от шхеры к шхере в южном направлении. Последние две ночи они провели на берегу у костров.
Взлетаем. В сотне миль к западу барражирует заправщик с десантом на борту, рядом с ним – два штурмовика. Монах и Лютый лично ведут боевые машины. Это мой эскорт. Целых два подполковника! Вот какая важная птица твой муж, любимая. Чего только не лезет в уставшую голову. Парим на высоте две тысячи футов. Под нами – корабль на якоре. Сухогруз прибрежного плавания, всего тысячи четыре тонн водоизмещения. Кормовая надстройка, мачта увешана гирляндой антенн, что-то их многовато. Грузовых кранов нет. На палубе – никого, освещение выключено. Напрасно прилетели штурмовики, это не то, чего мы опасались. На берегу у костра – десять человек. Мирно ужинают, резиновая лодка у прибоя. Идиллия.