Экипаж Ковчега
Шрифт:
В гостях хорошо, но дома лучше. Мы с Хуаном возвращались своим ходом. Хотели по пути обследовать Чехию и центральную Германию, но уровень радиации не позволил. Как мы уже знали, заражение осталось не столько от бомбардировок, сколько от разрушенных реакторов и других ядерных и химических объектов, которых хватало у пустившейся во все тяжкие цивилизации. Иногда с материка доносило зловещие тучи даже до Ковчега, и тогда дети не ходили в школу, а взрослые пользовались защитными средствами. Природа долго будет зализывать эти раны.
– Чиф Ковчегу!
– На связи.
– Важная информация. Какая высота полёта?
– Четыре тысячи футов.
– Автопилот включен? – голос отца Фёдора подозрительно озабочен.
– Так точно.
– Фёдор, ты там не свались в штопор. Поздравляю тебя с рождением сына!
– Спасибо, дорогой! Как Ева?
– Берта вторую неделю у нас, всё в порядке. Позавчера она приняла девочку у Джейн. Ваня Грозный тоже стал папашей, вы так дружно взялись за пополнение – молодцы. С мамами всё хорошо, детки здоровы. В добрый час!
– В добрый час, дружище. Ночью полагаем быть на месте.
– Конец связи.
Хуан счастлив лично поздравить меня первым, жмёт руку. На радостях делаю несколько фигур в воздухе, выбираем самый короткий путь домой. Какой там отдых! Благо, дозаправки не нужны, машина в порядке. Полный вперёд!
Крошечное существо посапывает в детской кроватке. Ева серьёзна и прекрасна в своём материнстве. Сара не может отойти, ей так хочется поиграть с братиком. Ник Шепард поставил букет в огромную вазу, уже полную цветов. Любуется крестником. Я знаю, что он подарит ему всю свою нерастраченную любовь. Но Берта выгоняет нас из палаты. Пока она что-то рассказывает Еве, мы безнаказанно навещаем Джейн с малышкой. Моя коллега расплылась в счастливой улыбке, гордо прижимает к сердцу маленький комочек. Ник утёр набежавшую слезу и поцеловал её ручку. Им есть, что вспомнить. Цветущий Петя ждёт нас в холле. Мари тоже здесь, Макс бросил все дела и в волнении топчется под окнами – его не пускают к жене. Алина с мальчиком уже выписались, и Ваня Грозовой попросил отпуск. Все вместе идём поздравлять молодое семейство. Там уже собрались моряки, отец Фёдор и Виктор Иванович с Вадимом. Чтобы не волновать Алину и сына, уводим компанию в ресторан. Такое событие следует отметить! В разгар застолья динамик сообщает о рождении сына коммандера Соломонова. Зал поднимает тосты за моего капитана, а сам виновник на всех парах убегает в родильное отделение.
– Буду крестить ваших детей всех вместе, иначе придётся бросать лётную работу. За этот месяц – седьмой младенец в Ковчеге.
– Святой отец, я мечтаю о том дне, когда вы сможете полностью посвятить себя духовной службе.
– Боюсь, нескоро настанет этот день. Но будем стремиться.
– А что это за аппарат привезли сегодня на аэродром? Ни на что не похож, – задал вопрос другой подполковник.
– Вам с отцом Фёдором предстоит испытать его в воздухе. Это пробная модель аппарата вертикального взлёта на плазменных двигателях, - Петя, как всегда, в курсе всех новинок.
– Так что мы здесь делаем?!
На джипах мчимся к лётному полю. Курсанты и пилоты уже обступили новую игрушку. Двухместная машина радует глаз стремительными обводами, просторной кабиной с прекрасным обзором. Маленькие крылья и символическое оперение порождают воспоминание о космических шаттлах.
– В космос ещё рановато, хотя теоретически – дотянет. Для стратосферы всё предусмотрено. Скорость в три Маха ограничена только прочностью конструкции, - объясняет один из создателей этого чуда, давний мой знакомый специалист по прочности.
– Сегодня мы закончим все проверки и подготовку, а завтра можно будет произвести пробные подлёты. Надеюсь, вам хватит времени на изучение документации?
Старые асы уже в кабине, у меня не хватило наглости самому забраться раньше их в мой самолёт. Что он будет моим, я не позволю усомниться даже Максу. Приборная панель почти не отличается от старой на "Чайке". Разве что добавилось несколько дисплеев и рычагов управления, а на циферблатах приборов – фантастические значения. Изучаем устройство на месте под руководством создателей. Плазменные двигатели с переменным вектором тяги позволят машине занимать в пространстве такое положение, какое пожелает пилот, выполнять фигуры, не предусмотренные аэродинамическими рулями. Даже вертолёт не сможет тягаться с ней в маневренности, а догнать её в стратосфере возьмётся не каждая ракета. Прав был профессор: Ковчег станет непобедимым!
На рассвете весь лётный и технический состав уже на поле. Мэтры занимают места в креслах. Последние наставления инженеров – и прозрачный фонарь плавно закрывается. Низкий гул двигателей не может соперничать по шуму с работающей на краю полосы бетономешалкой. Слегка покачиваясь, аппарат плавно отделился от земли, завис в метре над ней. Повёл носом влево, вправо, изменил тангаж, покачал крылышками. Всё в норме. Медленно тронулся вдоль полосы. Стоп. Задний ход! У лётчиков глаза поползли на лоб! Поднимается выше, убрал шасси. И вдруг сорвался с места, устремился в сторону утренней зари!
Старые черти. Я знал, что не выдержат искушения.
Заложив вираж вокруг северной вершины, кораблик просвистел над аэродромом, выполнил крутую горку, восходящую бочку и застыл над нашими головами. Через минуту мы увидели счастливые лица пилотов.
– Где главный конструктор? – строго спросил отец Фёдор, вылезая из кабины. Подошёл, краснея, парень лет тридцати.
– Что-то не так?
– Абсолютно не так! Таких аппаратов мир ещё не видел. Ты гений, парень! Вся ваша команда – гении! Я впервые в жизни почувствовал себя птицей. Хотя летаю дольше, чем ты прожил на белом свете. Спасибо, дорогой.
И ветеран крепко, по-русски расцеловал молодого человека.
– За месяц я берусь обкатать эту птичку по полной программе и обучить всех курсантов, включая разведку – он подмигнул в нашу с Хуаном сторону. Эскадрилья таких самолётов разгонит полк современных истребителей. Какой его вес?
– Три тонны без экипажа и вооружения.
– Вооружение?
– Автоматическая пушка 20 миллиметров в нижней передней части. Возможна подвеска двух ракет ближнего боя.
– Дальность?
– Не ограничена.
– Судя по герметичной кабине и кислородному оборудованию, высота тоже не ограничена?
– Сорок-пятьдесят тысяч метров. Расчётная. Практический потолок будем определять в ходе испытаний.
– Больше вопросов не имею. Фёдор, садись в левое кресло. Тут почти так же просто, как на твоём аэроплане.
Напору этого человека не мог противостоять никто, а мои руки и без того чесались. Разбираемся с рычагами, и я поднимаю машину в воздух. Всё управление подчиняется компьютеру, мне только нужно выбрать желаемое положение самолёта, воздействуя на штурвал и вспомогательные органы. Тело вжимает в спинку кресла, когда мы с места стартуем в разгон с набором высоты. Выполняю несколько разворотов, нехитрые фигуры. Даже "Чайке" не сравниться по маневренности! Звука двигателей почти не слышно, только рёв обтекающего воздуха, когда на высоте трёх тысяч метров мы разгоняемся почти до скорости звука. Вот это машина! Аккуратно садимся. Мне не хочется покидать кабину.