Экипаж Ковчега
Шрифт:
– Принято. На точку.
– Конец связи.
Два дня я свободен. Улетаем на Ковчег, там есть, чем заняться. Господи, как хочется, чтобы получилось! Как я устал от стрельбы, крови и непонимания.
– Отец Фёдор, посвятите эти дни молитве. Бросьте всё, наши мирские заботы не стоят жизней, висящих на кончике их языка.
– Ты прав, Фёдор. Наша суета не стоит и одной человеческой жизни.
Только любимая работа спасает от сомнений и тяжёлых мыслей. "Америка" на ходовых испытаниях. Мелкие недоделки и ошибки устраняем на плаву. Сорок восемь узлов! Ваня с Гансом и Яном сквозь рёв воды орут какую-то похабную пиратскую песню. Курсанты подхватывают. Наберут детей на флот… Но они это сделали! Алексей Иванович Торопов счастливо улыбается. Без него опять не обошлись. Он уже перевёл электростанцию "Шельде" на лучи Тесла. На очереди – "Пиранья". Если получится, а в этом нет сомнений, то Морис Эдда заткнёт за пояс любой атомоход. В известном гроте начато строительство второй очереди электростанции. Промышленность и флоты требуют! Армия – на очереди. На Ковчеге высадился трудовой десант союзников. Восемь сотен молодых специалистов вливаются в дружные ряды монтажников, строителей и создателей новой техники. Стало тесновато, но Юрген Ив знает, как решать проблемы. Он так вышколил помощников – всё делается по высшему разряду. Но пора вылетать.
Бескрайние российские леса. Прогалины погибших сёл и городов зарастают молодой порослью. Поселяйся, приложи труд – и живи счастливо. Чего-чего, а места теперь хватает. На большой открытой площадке – ряды боевой техники, палатки, дымят полевые кухни. Сразу видна военная организация. Смущают стволы зениток, сопровождающие "Сокол", но я уже не боюсь. Такой демонстрацией врага не встречают.
– Мы приняли решение. У вас слишком красноречивые аргументы. Мы готовы к переговорам о вступлении в Союз.
Спутники передали нам сведения о приготовлениях ещё вчера. Поэтому место Хуана занимает Макс, а в багажном отсеке – Иван Иванович и Вадим Лебедев. Невелики баре, сказал голова Пижмы, ради святого дела потерпим. Проверю, как летает эта птичка, сказал мой друг. И даже, по секрету, попросил немного порулить: я же тебе на судне разрешал. Но вопли за спиной заставили меня отобрать штурвал у этого медведя.
Подтянутые солдаты принимают караул у "Сокола". Джип доставляет нас в командирскую палатку. На пути следования – сотни возбуждённых, заинтересованных глаз. Да, многое зависит от командира. Это не чумной барак на Новой Земле. Бледные, но бодрые солдаты, стройные офицеры, ухоженная техника. Всё на своих местах. Расчищенные дорожки на выпавшем вчера снегу. Генерал армии Карцев и его штаб встречают нас у палатки, приглашают к столу переговоров.
Приятно иметь дело с думающими людьми. Вот не было бы на Алтае этого плюгавого выродка – и с генералом Васильевым можно было бы договориться. Коллеги охарактеризовали его с положительной стороны. Но прошлого не вернёшь. И мы строим планы на будущее. Новая Россия уже приступила к их воплощению. Вертолёты везут робинзонов, обнаруженных в окрестностях нашим беспилотником. Бойцы разбирают развалины, готовят лётное поле. Самолёты союзников сбрасывают гуманитарный десант и технику. Приземляются Петро и Андрей, а как же без связи? Хуан сразу направляется к "Соколу", сиротливо стоящему под стражей русских бойцов. Но, когда из парашюта выпутали электромеханика Торопова, я сел на свежий снежок.
– Алексей Иванович, сколько вам лет?!
– Все мои. Всю жизнь мечтал прыгнуть с парашютом. Красота! Приёмник лучей Тесла будем монтировать. Надо беречь природу, ей и так досталось. Мы пойдём путём чистой энергетики.
Видно, эпидемия молодости, зародившаяся в Ковчеге, поразила не только нашего ветерана. Я по себе замечаю, что даже мой голос стал звонче, взгляд веселее. Или это от счастья?
Генерал попросил слова:
– У нас есть точные сведения о президентском бункере в тайном тоннеле Московского метро. Он содержит крупные склады снабжения. Кроме того, в метро были организованы большие убежища для гражданских лиц. О них мы знаем мало, но есть вероятность, что под землёй могут находиться тысячи. Выжить им было значительно труднее, но оставлять на гибель тех, кого ещё можно спасти, мы не имеем права. В самом городе находиться можно только в защитном снаряжении, бомбили его нещадно. Однако, возле аэродрома в Жуковском есть специальный тоннель к официальным линиям метро. Мне была предоставлена карта его неофициальной части. Не вся, конечно, но в пределах поставленных подразделению задач. Наши разведчики были доставлены вертолётом в Жуковское и доложили про обнаружение тоннеля. Одна из взлётных полос аэродрома подлежит ремонту, но у нас недостаточно цемента. Сейчас ведётся разведка трассы. Транспортная колонна, ремонтный батальон и два батальона бойцов завтра отправляются на марш. Мы наслышаны, что подразделение Вадима Лебедева имеет боевой опыт в подземельях, а отряд мистера Шепарда – специалистов по вскрытию помещений. Мы бы с удовольствием включили их в поисковую команду. Потребуются медикаменты и врачи, наши запасы ограничены. Мы имеем шесть вертолётов, но их может быть недостаточно для эвакуации гражданских лиц с зараженной территории. Для оперативной связи и срочных перебросок я попросил бы господина Солнцева применить его чудесный аппарат. В качестве компенсации за участие в операции, мы готовы поделиться всеми полезными находками. Я закончил доклад.
Люблю военных. Они не привыкли раскачиваться, ведь любое промедление может кому-то стоить жизни. Через день аэродром Жуковского вспоминал свои лучшие деньки. Гудели моторы лайнеров и вертолётов, сновала ремонтная техника и сотни людей. Четыре сотни бойцов уходили под землю, ещё сотня следовала за ними, обеспечивая охрану узловых переходов и эстафетную передачу предполагаемых обитателей метро на поверхность.
Операция была непростой и заняла больше месяца. Под Москвой раскинулся другой, малоизвестный город. Боюсь, никто никогда не держал в руках его подробный план. Тайн и сюрпризов там было не на один десяток романов. Были завалы и затопления, горы трупов и стаи крыс, радиоактивные и химические гиблые места. Самое плохое – этот город был разделён на зоны влияния разными и непримиримыми группами людей. Их там оказались десятки тысяч. В большинстве своём – простые обыватели. Одиночки в таких условиях не выживают. А в коллективе должен быть лидер. Как водится, далеко не всегда слово "лидер" обозначает "хороший человек". А если ресурсы ограничены, а этими словами слишком мягко выражается реальность подземной жизни, то борьба за выживание превращается в такое, чему и слов не подобрать. На усмирение всех мародёрских банд и кланов у нас не было ни сил, ни времени, ни желания. Задача была поставлена так: вывести максимум женщин и детей. Мужчин, за которых могли поручиться две женщины. Специалистов и лидеров, обеспечивающих жизнедеятельность людей в этих страшных условиях. Мародёров и насильников отстреливали, как бешеных собак. Бандитские норы выжигали напалмом. Главарей банд сбрасывали в крысиные ямы. Теряли бойцов. Под землю ушёл ещё один батальон генерала. С Прибежища Вадим вызвал дополнительную сотню спецназа. Прилетела рота с Урала. Двести человек с Республики. Сотня украинцев. Две сотни альпийцев. Страшные вещи творились под разрушенной столицей. Только благодаря секретной карте генерала был найден безопасный тоннель к складам. Он был оборудован узкоколейкой. Экстренно вызванные с Ковчега специалисты смонтировали приёмники лучей Тесла и наладили движение вагонеток. Несколько раз они подвергались нападениям доморощенных партизан. Многие тогда возблагодарили мистера Шепарда за потраченное на боевую подготовку время.
Наземный транспорт занимался перевозкой трофеев. Тридцать шесть вертолётов союзников круглосуточно отвозили людей в огромный палаточный лагерь, разбитый рядом с расположением смоленского гарнизона. Туда прибыли двадцать восемь медиков и более двух тысяч добровольцев со всех колоний. Без работы они не сидели. Истощение, запущенные раны, нервный кризис, сердечные болезни, апатия – только начало бесконечного списка болезней поступающих пациентов. Солдаты построили грунтовую полосу для приёма лёгких самолётов, и десяток авиеток включились в бесконечную карусель. Даже Петрович привёз на "Руслане" свою Цессну. Когда выдавалась минута, Хуан садился в левое кресло "Сокола" и включался в этот поток. Я думал, мы уже всё повидали. Глубокое заблуждение.
Мы с Хуаном стрелой летали над всей нашей Ойкуменой. Доставили медицинское оборудование с Алтая. Приёмник лучей Тесла с Ковчега. Троих обладателей редкой группы крови с Республики. Дистанционные взрыватели с Бреста. Семейство Ворона для наведения порядка на складах. Двоих тяжелораненых бойцов в реанимацию Новой Украины. Реанимационное оборудование с Новой Швейцарии. Подбили неизвестный бронетранспортёр, промышлявший на лесной дороге за отставшим транспортом. Подобрали почти в центре Москвы потерявшую группу пару бойцов. Не считая других поручений командования. Считать было некогда.
Постепенно поток беженцев таял. Солдаты сделали всё, что могли. Всем помочь не смог бы никто. В бесконечных лабиринтах, удерживаемые бандитами, потерявшиеся или бессильные люди имели мало надежды. На узловых станциях метро оставлялись надписи и указатели, ведущие в Жуковское. На выходе из тоннеля дежурил батальон прикрытия с огнемётами и бронетехникой. Но переходы заблокировали подземные бандиты. Пришёл тот день, когда нужно было сказать: всё. Ибо всему есть конец. Тоннель был взорван.
Госпиталь на шестнадцать тысяч пациентов – так выглядел палаточный городок спасённых. Добровольцы Союза и бойцы генерала трудились изо всех сил, чтобы поставить их на ноги. Со всего Союза шли борта с провизией, медикаментами, одеждой и предметами быта. Электрообогреватели из запасов Ковчега и лучи Тесла грели палатки. Прибыли две тысячи молодых людей всех национальностей – строить город. Юрген Ив прислал своих лучших специалистов. Процесс, вначале похожий на горный обвал, потихоньку принимал приемлемый темп. Людской муравейник становился упорядоченным и управляемым. Генерал армии Карцев лишний раз доказал, что высокой должности он достиг заслуженно. Всё здесь подчинялось ему и его штабу, дополненному ведущими специалистами гражданских служб. Любые проблемы, вопросы любой сложности решались мгновенно. О неисполнении приказов не могло быть и речи. Исполнители наделялись властью, порой чрезвычайной. Нерадивые получали такие взыскания, что очень быстро исчезли, как класс. Только так. Это война. Война ЗА людей.
Глава 37.
Бункер Крым.
2015, февраль, 6. Ковчег.
Я покидал Новую Россию с последними самолётами Ковчега. Звали дела домашние. Флот перевооружался на электрическую тягу. "Пиранья" проходила последние испытания, "Пола" уже вовсю гоняла с пустыми топливными цистернами. Экипажи трудились, не покладая рук. Оставленные без присмотра курсанты проходили с ними производственную практику. Живая работа учит лучше всех.
Почти месяц не видел родных. Ева помалкивает, но я вижу, что ей нелегко. Сара молодец, уже помощница матери. Нашла лазейку в расписании дежурств Ирвина и эксплуатирует его в качестве пассажира "Чайки", одну её в воздух не выпускают. Покладистый парень не знал, что значат слова "Ну, разочек". Дима подрос. Такова жизнь моряцкая. Не успеешь оглянуться, как дети выросли и ушли своим курсом. Или жизнь пилотов? Или воинов? Бедные наши, любимые. А может, в этом и есть мужское счастье – уходить в поход, чтобы твои родные были в достатке и безопасности. И знать, что тебя ждут у родного очага. Ждут, чего бы это ни стоило.