Экипаж Ковчега
Шрифт:
– Верю. Удачи вам.
– Спасибо. Разрешите идти?
– Идите с Богом.
Взлетаем. На полпути я обгоняю воздушный заправщик и клин самолётов Ковчега и Прибежища. Лидеры – два истребителя подполковников. Обменялись покачиванием крыльями, и я умчался вперёд. В Новой России антенны радаров вертятся на боевой частоте, эскадрилья штурмовиков взлетает и берёт курс на юг. Боевая техника рассредоточена, зенитные расчёты в повышенной готовности. Да, это серьёзно. Краткое приветствие, генерал в парадной форме и с большим кейсом устраивается в пассажирском отсеке.
– Через сорок
– Есть.
– Хорошая у вас машина. Я много слышал о ней. Прокатите когда-нибудь на досуге?
– С удовольствием, только вот с досугом туговато.
– После победы.
– Победим, товарищ генерал армии.
– Для вас, Фёдор Ильич, просто Николай Григорьевич.
Писк радарного датчика.
– Монах, я Чиф. Нас ведут два радара. Даю картинку. Пять минут до точки.
– Я Монах. Принято. На позиции.
– Принято.
– Они предупреждали о радиомолчании.
– Так они ничего и не слышат.
– Уверены?
– Так точно.
– Тогда с Богом. Удачи вам.
– Вам тоже. Николай Григорьевич. Дверки отсека будут открыты, взлетаю немедленно после вашего прибытия на борт. Постарайтесь упасть на диван – будет сильная перегрузка.
– Не геройствуйте.
– Позволю себе дать такой же совет.
Ярко-зелёная дымовая шашка на скальном карнизе. А мы когда-то проходили в нескольких милях отсюда и считали эти горы мёртвыми. Два офицера отдают честь генералу, ожидают моего взлёта и только потом исчезают из виду. Увожу машину километров на двадцать, сажаю у прибоя. Хуже всего – ждать и догонять. Затишье перед бурей, или начало штиля? Кратко совещаюсь с непосредственным начальством.
Хуан раскладывает пассажирский диван на весь небольшой отсек, фиксирует дверки в сдвинутом назад положении. Сорок одна минута. Взлетаем, но не приближаемся к площадке, зависаем в распадке скал. Здесь в нас трудно попасть. Пятьдесят четыре минуты.
– Чиф генералу.
– На связи.
– Подходите по плану, всё нормально.
– Принято. Хуан, секундомер!
Едва не касаясь скалы правым бортом, выплываю на прямую видимость. До балкона – метров двести. Вместе с Карцевым несколько офицеров. Оживлённо жестикулируют. Он стоит в центре, заложив руки за спину, лицом к нам. Периферийным зрением отмечаю что-то промелькнувшее над каменистым берегом километрах в трёх.
– Двадцать секунд.
Приближаюсь на тридцать метров. Он смотрит мне в глаза, что-то произносит.
– Сорок секунд!
Офицеры продолжают спорить. Не будет сигнала. Надо решать.
– Десять. Девять. Восемь, – начинает Хуан обратный отсчёт.
"Сокол", разворачиваясь к балкону носом, рывком устремляется прямо на группу людей. Срабатывают рефлексы, они шарахаются в стороны. Кроме генерала. Звучит автоматная очередь, пули стучат по крылу.
– Пошёл! – крик за спиной.
Хуан успевает дать очередь из пушки почти в упор. Задний ход на десять метров, проваливаю машину ниже уровня балкона и вдоль скалы устремляю её в резкий набор с подворотом в знакомый распад. За спиной слышу взрывы и рёв авиационных пушек, подо мной на дикой скорости проносится встречный истребитель. Подполковники точно рассчитали маневр! Через секунду другой самолёт Ковчега обгоняет меня сверху и с резким левым креном уходит к следующему распаду. Следую за ним.
– Чиф, на бреющем, курс сорок пять, полный газ!
– Принято!
Это наша птица умеет – полный газ! Через минуту расхожусь с эскадрильей Новой России, дающей ракетный залп.
– Не бомбить! Это приказ! – грозный крик.
– Монах, Ковчег, я Чиф! Приказ генерала – не бомбить!
– Я Ковчег. Повторите.
– Не бомбить!
– Принято. Монах, всем на исходную. Чиф, при первой возможности дайте связь генералу.
Мы ушли километров на сорок. Сажаю машину в глубокой ложбине. Окопались, так сказать.
– Николай Григорьевич, вы целы?
– Вашими молитвами. Хоть бы ремни натянули, чуть не вывалился.
– В следующий раз…
– Не будет следующего раза. Я вас - под трибунал за нарушение приказа. Вас расстреляют.
Чёртов солдафон. Вот попали! Зыркает строго:
– Ладно, объявляю амнистию за предотвращение бойни. Давайте гарнитуру.
Хуан передаёт ему свой шлем и начинает осмотр машины.
– Ковчег генералу.
– На связи.
– Залпа противника не будет. Они потратили ракеты в день катастрофы. Не выдержали нервы. Решение не принято, в их рядах раскол. На совещании экстремисты пытались устроить переворот, началась стрельба, и позитивные силы отступили в изолированный бункер. Я оказался в руках чужой команды. Надо было предотвратить ненужные жертвы. Предложил на живца поймать или сбить "Сокола". Я знал, что Чиф справится. Его надо примерно наказать за нарушение приказа и представить к награде за выполнение солдатского долга. Подождём развития событий. Они нам не опасны, пусть разберутся между собой. Думаю, это вопрос часов, я знаю генерал-лейтенанта Пряхина. Полагаю, штурмовая авиация может возвращаться на базы. Мы подождём на месте. Беспилотник в зоне?
– Так точно. Зафиксировано шесть трупов на балконе. Тишина.
– Это хорошо. Значит, скоро. У меня всё.
– Чиф Ковчегу!
– На связи!
– Сэр, вы примерно наказаны! Пять суток ареста условно!
– Есть!
– Вы и мистер Оливера представлены к ордену Союза.
– Служим свободным людям!
– Оставайтесь на связи.
Генерал с Хуаном тыкали пальцами в две автоматных пробоины на левом крыле. Пули прошли аккуратно, ничего внутри не повредив. Да там особо ничего и не было. Это на обычных самолётах в крыльях располагают топливные баки. А у нас они служили лишь для улучшения обтекаемости корпуса на высоких скоростях. Стрелок имел опыт, но отстал от жизни.