Экипаж
Шрифт:
— На винты намотаем, — хмурится старпом, оценивая глобальный замысел.
— Значит, сначала сети сбросили, “Берта” их на себя соберет, а потом и мы — нырк в стороны, с кормовых по неподвижной мишени. До упора, пока этого монстра не ухлопаем раз и навсегда.
— Если заметят перископ, нам хана.
— Ты слышал, что бомбить перестали. И акустик сказал, что миноносцы назад ускакали. Им нам из-под воды сейчас не достать толком. Поэтому нет серьезных козырей у ушастых при этом раскладе. Если мы еще и авиаматки хлопнем в начале веселья, то даже бомбардировщики не поднять. Отработаем
Первым в себя пришел шаман:
— Нас после такого просто так не отпустят. Эсминцами всю округу перекроют, ублюдки с арфами будут звенеть, каждую цель под водой отслеживать. Сядут на хвост и наведут пограничную стражу. Даже гномам яйца в тиски закрутят, но заставят помогать в поисках и атаке. Надо удирать с умом.
— И? — капитан доволен. Он придумал, как рвать глотки, теперь пусть другие постараются и организуют возможность вернуться домой цельным куском.
— Надо к берегу уходить. И обратно в Элегиум. Отлежаться там или рядом с ним — вряд ли сразу станут на проверенной территории шарить. Ну и потом можно будет уже что-то еще изобразить.
— Согласен… Значит, команде с утра по стопочке горячительного, чтобы взбодрились. Торпедисту своих проверить, от их слаженной работы зависит, сколько раз промажем. И — готовимся к карнавалу. У нас сольный выход… Где-нибудь часиков в десять и начнем.
Ночь. Привычное для нас время возиться по хозяйству неожиданно сменилось на “спи-посыпай”. Нет, орк мудрый, он дрыхнет в любой свободный момент времени. Потому что припашки, авралы, кати-тащи могут случиться в любой момент. И надо отоспаться впрок.
Но сегодня по лодке ползут шепотки. Матросы знают, что голова болит у шибко умных, у офицеров. Их же дело — выполнить поставленный приказ. Но все равно, беспокоятся. Пытаются уложить в крепкой башке — как это, в одиночку против самой большой и грозной эскадры морей? И какие шансы на то, что не просто получится вывернуться, но при этом спровадить ушастых на дно и побольше.
— Не слишком ли Наш кусок решил отхватить огромный? Не подавимся?
— Да ладно тебе. Вон как лихо под чужим брюхом катаемся. Всю округу пробомбили, дно мелким ситом просеяли — а мы только пузо почесываем и в ус не дуем.
— А если найдут?
— Тогда Ша по взрывателю у торпеды кулаком стукнет и как минимум “Берту” на небеса отправим. Шикарные похороны…
Рядом с мотористом политинформацию проходит Зур:
— Жалко будет, если и эти громыхалки не сработают. Только тащили в такую даль и бестолку.
— Бракованные мы в прошлом году получали. Четыре штуки в борт транспорту воткнули — только портки их команда испачкала. Помнишь же, как всплывали и гнали за ними на полном ходу.
— Не, я тогда масло подливал, не видел, что наверху было.
— Капитан из пушки в них стрелял, дырок насверлил, но потопить не смог. Снаряды кончились, так он заставил на абордаж идти. Залезли на палубу, а ушастые уже шлюпки с другой стороны сбросили и драпают.
— И что?
— Плюнули на них, но корыто потопили. Прорубили топором борт и пустили на дно.
— На этих топоров не хватит, много в этот раз над нами топчется.
— Капитан их голыми
Лодка дремлет. Над головами чапают винты, волокут “Толстуху” навстречу судьбе. Перемигиваются прожекторами корабли охранения. Нарезают круги эсминцы для самоуспокоения. Задор победы над потопленными орками потихоньку затихает, эльфы медленно приходят в привычное состояние “гордого страха”. Это когда море вокруг — мокрое, соленое, глубокое. И лучше бы побыстрее в порт. Потому что в случае любых проблем тебя спишут на “пограничный инцидент”. А вместо этого хочется на твердую землю и с премиальными за переход в зоне повышенного риска. Счастье еще, что тупые клыкастые сбились в кучу на другом конце света. Вот пусть там и сидят. А сказки, как гоняли орду зеленых дикарей, расскажем в Приште. До нее осталось-то всего ничего — неделю продержаться.
— Ваш кофе, господин адмирал!
На улице свежо, прохладный ветерок морщит волну и бросается холодными брызгами. Это не шторм, даже не намек на него. Просто от берега отошли уже прилично, вот океан и дышит полной грудью.
Оседлав стул, Луи тянет пахучий напиток, смакует каждый глоток. Хорошо. Опасное место проскочили, теперь топать по прямой до соседей. Там их уже встретят местные. В такую даль орки не забираются. Можно сказать, что половина дела почти завершена. Останется вопрос с возвращением, но можно забрать еще севернее, огибая даже Элегиум по большой дуге. Плюс миноноски к тому времени в эскадру вернутся. И все — долгожданная пенсия, с повышенным окладом и орденом за блестяще проведенный визит. А лучше — с двумя. За прекрасное руководство и плюс потопленную вражескую подлодку.
Шкипер застыл рядом с опущенным перископом, в нетерпении потирая лапы. Штырь на рулях, готов творить чудеса. У переговорника вестовой — будет орать Ша данные для торпедного удара. Плюс два самых крепких матроса рядом с подъемным механизмом. Им сегодня придется, сменяясь, крутить его туда-обратно, давая возможность выглядывать наружу одним глазком и снова прятаться в неспокойную воду.
Акустик еще раз уточнил количество вражеских кораблей и направление на них. Эскадра держит размеренный ход, даря возможность всадить хотя бы первый залп как на учениях. Теперь — все зависит исключительно от выучки экипажа.
Носовые четыре торпедные аппарата заряжены, лодка готова рвать добычу.
— Штырь, выворачивай налево! — шипит капитан, приглаживая мятую фуражку.
— Рули переложены, удерживаю! — моментально реагирует Штырь.
Народ хватается за переборки и подволок — лодку ведет резко влево, разворачивая в набегающем потоке воды и одновременно выталкивая из-под брюха “Берты” вбок.
— Винты вне рубки, даю отмашку по перископу, — флегматично бубнит голос акустика из динамика. — Три, две, одна… Можно!