Экс-любовники
Шрифт:
— А что мне остаётся делать, Вася? — мягко отвечает он, поглаживая меня по голове. — Люди на земле живут разные. Душу каждому не починить.
— Он же меня любил… — всхлипываю я. — Всегда так встречал… Твои родители больше Айгуль любили, а вот Радж — меня.
— Ты плачешь, потому что стратегически важного союзника потеряла? — голос Карима тепло вибрирует у меня под щекой, выдавая его усмешку. — Всё, хватит, малыш. Не нужно было тебе говорить.
Всхлипнув в последний раз, я отстраняюсь и вытираю глаза запястьем. На рубашке Карима слепок
— Хорошо, что сказал. Надеюсь, у тех сволочей руки отсохнут.
Ничего не ответив, Карим обнимает меня за плечи и увлекает в сторону ангара, где стоит его гоночная машина. Не переставая шмыгать носом, я покорно иду за ним, борясь с навязчивой мыслью. Почему-то мне кажется, что, если бы два года назад мы не расстались, с Раджем могло бы ничего не случиться.
***********
— Если мы живыми доедем, я тебе глаза выцарапаю и пальцы сломаю, чтобы ты точно больше не смог сесть за руль, Исхаков!!! — визжу я, когда мы на бешеной скорости вписываемся в поворот. — Ненавижу тебя!!!
Карим довольно скалится и, выровняв машину, примирительно гладит меня по колену.
— Ты и в последний раз так же голосила, а уже через полчаса снова просилась покататься.
Да, просила. И не факт, что ещё раз не попрошу. Но когда желудок прилип к горлу в яростном стремлении увидеть свет, я буду орать всё, что придёт в голову.
— Блин, рубашка к подмышкам прилипла, — ворчу я, ощупывая шеститочечные ремни безопасности, которыми намертво прикована к креслу, как грудничок в слинге — к родителю. — Вся спина мокрая. Вези теперь меня купаться.
— Купаться? — Карим непонимающе поднимает брови.
Вообще, я это только что выдумала, но сейчас, когда он переспросил, думаю: а классная ведь идея. Здесь всего километрах в пяти озеро есть — мы с родителями раньше часто туда ездили ночевать с палатками. Подъезд там нормальный, вода чистая, и дно песчаное.
Я даже жмуриться начинаю от удовольствия, когда представляю, как избавляюсь от надоевшей за день рубашки и погружаюсь в прохладную воду. Чёрт с ней, с этой никому не нужной укладкой — я бы даже с головой окунулась. Полумрак, проблески лунного света в покачивающейся глади воды, шелест листвы и лёгкий ветерок… Боже, да… Это именно то, что нужно. И пусть Карим только попробует меня туда не отвезти. Сначала обижусь, а если не сработает — снова расплачусь. Он таким каблуком становится, стоит мне пустить слезу. Настоящий котик.
— Озеро неподалёку знаешь? Давай туда заедем ненадолго? С таким работодателем, как ты, курорт мне в ближайшее время не грозит, так хоть тут искупаюсь.
Карим поворачивает голову и быстро пробегается глазами по моим ногам. Его тон становится заинтересованно-ироничным.
— А купаться в чём будешь? Голенькая?
— Вот ещё, извращенец! Ты свой шанс профукал. Даже не думай, что тебе сегодня что-нибудь перепадёт.
— Сегодня? — переспрашивает он, довольно скалясь. — Какая ты суровая.
— Пошёл ты. — Скатав
В животе бурлят необузданные радость и предвкушение. Приехать на озеро означает не только окунуться в прохладную воду, но ещё с большой вероятностью полюбоваться на Карима в трусах. А трусы — это свидание с кубиками. Так-то.
Спустя пару минут машина сворачивает с назначенного маршрута и съезжает на второстепенную дорогу. Я едва не мурлычу от удовольствия. Карим действительно везёт меня купаться.
— А мы на этой тарахтелке точно проедем? — Я начинаю обеспокоенно крутить головой по сторонам, когда мы медленно скатываемся по неровному песчаному спуску. — Она же и так брюхом по асфальту стелется.
Карим успокаивает, говоря, что в другом случае просто бы сюда не поехал.
Оставив машину в десятке метров от озера, мы идём к воде. Стоит идеальная тишина, если не обращать внимания на проносящиеся вдалеке автомобили. С родителями мы приезжали сюда днём в выходные, и здесь всегда была куча желающих спастись от летней жары. А сейчас совсем никого, кроме сверчков и цикад.
— Ты сам-то будешь купаться? — спрашиваю я, скидывая с ног туфли.
Очень хочется, чтобы Карим не портил нашу незапланированную вылазку своей маниакальной тягой к чистоте и, наплевав на гигиену, тоже залез со мной в озеро.
— Буду, конечно, — отвечает он и в подтверждение берётся за ремень на брюках. — Вдруг тебя спасать потребуется.
Я хочу огрызнуться, заметив, что плаваю получше диснеевской русалочки, но потом вспоминаю, что в райдер утопающих входит массаж груди и знаменитое дыхание рот в рот, и в итоге ничего не отвечаю. Идея достойна взятия на вооружение.
Отвернувшись от Карима, я быстро избавляюсь от рубашки и юбки и остаюсь стоять в нижнем белье. Стесняться мне нечего: трусы и лифчик закрытые и вполне сойдут за купальник.
Боковым зрением вижу, что Карим тоже разделся, но решаю лишний раз на него не таращиться. Ещёподумает, что я его сюда для растления заманила.
— Я пошла.
С этими словами я несусь к воде и, забежав по колено, взвизгиваю. Холодная. Ну или я перегрелась настолько, что впору зашипеть. Позади слышны характерные всплески, и это становится сигналом для того, чтобы поскорее уйти под воду. Знаю я козлиные привычки Карима — сразу начнёт брызгаться.
— Вода идеальная! — выкрикиваю, задыхаясь от восторга, когда выныриваю на поверхность.
Покрутив головой по сторонам, метрах в пяти от себя нахожу Карима. Он тоже нырял: смахивает мокрые волосы со лба, широко улыбается.
— Ты как катер, Вася. Столько волн подняла.
— Сам ты катер, — фыркаю я и, зачерпнув воду, брызгаю в него. — Баржа татарская.
Эхо его смеха разносится над озером. Карим начинает плыть ко мне. Набрав в лёгкие воздух, я ныряю, чтобы улизнуть. Если думает, что я вся извелась в ожидании, когда он меня облапает, то ошибается.