Экс
Шрифт:
– В период с триста девяностого по четыреста двенадцатый год Сибрук, Тротье и Лемке побывали на Лауре, Вулкане, Ньюланде, Каледонии, Марсе и Вегасе, есть случаи пересечения фигурантов в одних и тех же точках, но, как я уже отметил, визиты по времени не совпадают. Луну я оставляю за скобками, поскольку через космопорт спутника пассажиры внешнесистемных рейсов проходят в обязательном порядке. На Лауру, Ньюланд и Вулкан летали по служебным делам, на Вегас - Тротье. Сибрук и Лемке - на отдых.
– Не ожидал от нашего майора-тихони, - удивился Смит.- Надо же - на Вегас развлекаться
– Каледонию Сибрук посещал по служебной необходимости, Лемке проходил там стажировку, а Тротье - родился на планете, - продолжил Радулеску.
– И неоднократно туда летал в гости к родственникам.
– И откуда люди деньги берут на такие путешествия?
– пробурчал полковник.
– Не дешево ведь.
– Марс все трое посещали неоднократно по разным причинам...
– Марс я бы тоже, как ты говоришь, за скобками оставил, - заметил Смит. - Учебный центр бюро, академия, испытательный полигон, второе по численности управление, резервный штаб флота... Туда ведь постоянно в командировки летаем. Я, к примеру, на Марсе раз тридцать бывал. Да и ты, думаю, чуть меньше.
Капитан согласно кивнул.
– Больше двадцати... Ясно, Марс удаляем. Еще мы составили список населенных пунктов, где бывали все трое. В общей сложности сорок пять наименований. Подавляющая часть - на Земле и Марсе. Естественно, наш город, Ньюлон, Буэнос и Луна-сити - вне списка. Кроме того, установлено, что в девяносто девятом Тротье и Сибрук участвовали в миссии на Сетисе, а Лемке архивировал итоги той операции. Не знаю, нароем ли мы тут что-нибудь, но опосредованная связь имеется. Аналогичная ситуация с акцией на Миндао четыреста третьего года - Сибрук и Тротье курировали, Лемке архивировал итоги. Вот такие совпадения.
– Все?
– Да.
– Негусто, - заметил Смит, - но уже кое-что. С событиями на Сетисе и Миндао разберись детально. Потом подробно доложишь.
– Хорошо.
– Теперь по сегодняшнему... Бери дело Юнга под контроль, экспертов тряхни, чтобы они шевелились активнее. И...
– Полковник сделал паузу, подчеркивая важность, - аппарат у медиков изъять. По-тихому. И к нам в лабораторию.
– Рентгеноскоп?
– Его-его. И кибердиагност заодно. Для отвода глаз... Хотя кого я обманываю? Разговор с Юнгом слышали, записи стерты - в курсе они... Детские уловки.
– Полковник с досады крякнул.
– А, и ладно! Детские уловки тоже иногда срабатывают...
Радулеску, не знающий о содержании разговора Смита с Юнгом, согласно кивнул. Несмотря на то, что лишь мог догадываться, о чем идет речь. Однако за годы службы под началом полковника капитан привык к его необычной манере общения. Второй инквизитор имел такую привычку: иногда обсуждать с подчиненным событие, не посвящая собеседника в подробности. Понятно, что в подобной ситуации сотрудники ОВК чувствовали себя довольно глупо, но приходилось мириться с маленькими странностями начальства. Тем более что чаще всего недоговорки и разговоры 'типа сам с собой' начинались тогда, когда полковник придумывал какую-нибудь пакость для очередного объекта разработки.
Словно подтверждая ожидания капитана, Смит сказал:
– Кстати, есть одна идея... Тадеуш, дай-ка задание нашим спецам из лаборатории - пусть этот рентгеноскоп по винтикам разберут, или что там у них положено, и слепят мне аналогичный аппарат, но меньших размеров. А лучше пару-тройку. И замаскируют под другой прибор, не знаю, рамку металлоискателя, что ли. Ребят из техсектора не привлекать. Самим сделать. И предупреди, если кто трепаться начнет, даже среди своих - уничтожу. В бетон закатаю.
– Да они знают, не первый день работают. Режим секретности соблюдают, как положено.
– Работают не первый, конечно, но и ситуация сейчас в бюро сложилась... беспрецедентная. Никогда такого не было, чтобы старшие офицеры из здания исчезали, а сотрудники пачками гибли от неизвестных причин. И не надо мне формализм тут разводить и на медэкспертов кивать, мол, сердечные приступы, пятое-десятое, - махнул рукой Смит, отметая возможные возражения. Убедившись, что капитан и не думал возражать, полковник закончил фразу: - Потому режим режимом, но мой приказ доведи. Индивидуально до каждого.
– Хорошо. Отдельно предупрежу.
– И еще... Я тут с коллегой из флотской контрразведки пообщался - у них похожая петрушка наблюдается. До исчезновений дело не дошло, но народ мрет в изрядных количествах. В основном - среднее звено, но уже одного адмирала скрючило. И угадай - что пишут медики в заключениях по каждому трупу?
– Смерть от сердечного приступа?
– В точку! Поэтому тебе дополнительное задание - постарайся собрать факты по другим ведомствам. С флотской контрой я договорился, адмирал Марун данные сбросит, тебе перекину. А по остальным ведомствам - сам. Полномочий у тебя сейчас - выше крыши. Отказов быть не должно, но возникнут где сложности - меня подключай. А если кто-то совсем рогом упрется - в Директорат обратимся, поддержат. Надо статистику и информацию по максимуму собрать. Явно какая-то глобальная ерунда происходит. И притом - очень нехорошая.
Радулеску кивнул.
– Может быть, вообще, межведомственную комиссию создавать придется...
– пробормотал Смит.
– Что еще? Такое чувство, будто я что-то важное упустил. Крутится рядом... Ладно, потом вспомню.
Полковник поднялся со стула, подошел к спец.шкафу, открыл и извлек коммуникаторы.
– Держи.
Капитан забрал свой аппарат и сунул в карман. В это время мигнул огонек на коммуникаторе Смита, сигнализируя о полученном файле.
– Кто там опять?
– Полковник обреченно выпустил воздух, взглянул на экран комма и... хлопнул себя ладонью по лбу.
– Ах, болван я старый, чуть не забыл! И ведь крутилась мысль...
Второй инквизитор уставился на экран, а капитан стоял у двери, ожидая приказаний шефа. Однако начальство погрузилось в просмотр присланных файлов, изредка бормоча под нос что-то маловразумительное типа: 'это у нас эс один или эс два?', 'что с таймером?', 'вот он, голубчик'. Или еще менее информативное: 'ага', 'угум' и 'что за хреновина?'. Наконец Смит оторвался от коммуникатора и окликнул капитана:
– Тадеуш, погоди!
Радулеску уходить не собирался (полковник ведь его не отпускал), но отозвался сообразно: