Ёксель-моксель!
Шрифт:
А н н а [с недовольством.]:
– А чё мине преставлять-та? Чай, ёксель-моксель, ня Пушкин с Лермантовым. Пущай оне преставляють. Ты давай - кажи кантр-промат на старуху!
[Бастилия, настроив стартовую картинку, с пультом в руке бесцеремонно укладывается меж возлежащим Володей и сидящей Анной и запускает запись. При сем аннушкина фигура отчасти перекрывает Бастилии обзор.]
А н н а [возбужденно.]:
– Сматри-и(!), Вовчик, чё ш-щас твая крыс(!)-стально чистая бабушка отчебучит!
– Ань, голубушка, отсядь чуток влево, а то из-за твоей туши экран практически не виден.
А н н а [огрызается, все-таки повинуясь и не отрывая напряженного взгляда от экрана.]:
– Сама ты.., ёксель-моксель.., туша... разрисованная.
С Ц Е Н А Д Е В Я Т А Я (телеэкранная):
[ Видео... Телестудия так себе - кухонно-интерьерная: стол обшарпан (на нем по паре облупленных ноутбуков и солидных микрофонов, перед ведущей пачка "Беломорканала", спички, бутылка с пивом), холодильник тоже затрапезного облика; на заднем плане работающий монитор с логотипом "Х У " в углу экрана, рядом на большущем гвозде ржавое ведро...
Новостные ведущие: она - тучная, разбитная, неряшливая бомжиха, одет ая в перепачканные кофту и юбку; допотопные значительно выше необходимого размера тряпичные чулки, зафиксированные на бедрах резинками-колечками (постоянно чешется и прикладывается к пивной бутылке); он - похмельно-изможденного облика кудлатый майор полиции: форма парадная (на левой стороне груди вместо наград пестрое скопище разнообразных значков), отстегнутый от шеи галстук болтается на заколке, расстегнутая рубаха открывает поддевку - голубую футболку с разномастными заплатами, неряшливо притороченными крупными стежками (всякий раз, когда бомжиха прикладывается к бутылочному горлышку, майор об лизывается, кося на нее жаждущим, но и робким взгляд ом ). Для майора в сем сценарии не предусмотрено ни реплики, ни слова.]
В е д у щ а я [откашлявшись, пропитым голосом, не оборачиваясь отбросив опорожненную тару за спину (баскетбольно рикошетом от стены с грохотом попадает в висящее рядом с монитором ржавое ведро) и вынув из-под стола свежую пивную поллитру.]:
– А тепе-ерича... с нами прямо на прямой связи... уличный корреспондент нашего всеми-превсеми любимого канала "Хулиган" Караокий... [сглотнув и алчуще облизнувшись.]:– Селедкин-Водкин.
[На студийном мониторе высвечивается зевающий во весь рот обросший щетиной и дремуче заспанный тип с глазным тиком, облаченный под дирижера симфонического оркестра. На крупном кумачовом микрофоне логотип "Х У ". Майор, позевнув, клонится ко сну.]
В е д у щ а я [глотнув из горла пива и закурив из лежащей перед ней пачки "Беломорканала" .]:
– Карик, ну чё там у тебя?
Р е п о р т е р [тиково подмигивая.]:
– Ась?
[майор-ведущий, уложив голову на скрещенные на столе руки, похрапывает.]
В е д у щ а я [слегка раздраженно.]:
– Ты там глухонемым дурачком-то не прикидывайся! Отвечай(!), когда студия с тобою разговаривает.
Р е п о р т е р:
– Ась?
В е д у щ а я [более прежнего раздражаясь.]:
– Довыпендриваешься(!): вылетишь с должности без выходного пособия!! У тебя ж после-е(!)днее предупреждение... Слышишь меня(?!), олух беспонтовый.
Р е п о р т е р [испуганно и от волнения чаще прежнего подмигивая.]:
– Слышу-слышу, Студия Витольдовна!
В е д у щ а я:
– А чё молчишь как рыб?!
Р е п о р т е р [виновато.]:
– Так ни хрена же не слыхать(!).. было.
В е д у щ а я [ репортеру, ра збудив майора-соведущего стремительн ым подзатыльником.]:
– Ну давай - кажи, чё там у тебя!
[перевод телекамеры на элитный особняк а с него на пикетчиков - Ваню Саломаслова со своей прабабушкой.]
А н н а [возбужденно с появлением в кадре ее руки, энергично указующей пальцем на экран.]:
– Гляди-гляди-и-и(!!!), Вовчик, до чево, ёксель-моксель, твая бабуся докатилася и нашева сыночка докатила!
В е д у щ а я [нетерпеливо.]:
– Что там у тебя творится-то?!
Р е п о р т е р [вяло.]:
– Да вот... Хулиганят...
[Сцена в следующем... Элитный особняк, обнесенный ши карной ковки забором. За ним переднепланово, дольше и акцентированней остального вкадрово композиционный центр: троиц а шаблоннотипажных "Смертей " (окапюшоненные черные балахоны, черепообразные личины) с крестьянскими допотопными косами, идя выступом, выкашивает припорошенный снегом газон.