Эксфэр
Шрифт:
— «Ненастоящие»? — спросила Виктория.
— Мы лишь… копии, моя хорошая.
— Он не прорицатель? Значит, его симуляция — правда?
— Правда. — Валентина потушила выкуренную сигарету и добавила: — На мальчика можно положиться.
Виктория взглянула на меня:
— Если мы всего лишь копия, то прекращай это.
— Сначала надо убедиться, что всё пройдёт нормально. Я потом повторю всё.
— Повторишь? Тебе терпения не хватит.
— Хватит.
— Поставлю-ка я
Она ушла, оставив нас с Викторией наедине. Я понаблюдал немного за светлеющим за окном небом и произнёс:
— Так и не увидел их лиц.
Она сразу поняла, о ком мы говорили:
— У меня тоже не получилось, но голоса и прикосновения помню.
— Валентина не могла бы…
— Нет, не может.
— Почему?
— Такие воспоминания не вытащит даже она, потому что всё слишком обрывочно и размыто, — ответила Виктория. — До трёх лет — самая активная фаза развития мозга. А ещё зрение очень плохое.
— Слышал такое, — задумчиво кивнул я и через секунду улыбнулся: — Мама называла меня грибочком.
— Меня тоже, — хмыкнула она. — Иногда мухоморчиком, иногда Настюшей…
— Ты знала, что у тебя есть брат?
— Думала, что все умерли.
— Это ведь ты спасла меня.
— Спонтанно, — сказала она. — Видимо, тогда первый раз и телепортировалась.
— Да уж… Кстати, почему ты сразу не перенесла нас куда-нибудь поближе? Зачем мы столько времени ехали сюда?
— Всё-то ты хочешь знать.
Я тяжело вздохнул:
— И дальше собираешься всё от меня скрывать?
Виктория встретила мой взгляд и поджала губы, а я произнёс:
— Ты ведь убеди…
— Не могу так далеко перемещаться.
Я удивлённо поднял брови:
— Ограничение на расстояние?
— Да.
— Как далеко можешь?
— Около трёх километров.
— И как ты это делаешь?
— Как… Просто телепортируюсь.
— Представляешь в голове?
— Иногда представляю, иногда — нет. Всё само собой получается.
— А если ты переместишься в какое-то место, где появилось препятствие? Стена какая-нибудь?
— Тогда не перемещусь.
— В смысле?
— Просто ничего не выйдет.
— Как это работает?
— У нас были идеи о непроницаемости материи, о точных координатах, о квантовой… Как её там? Из головы вылетело.
— Запутанности?
— Запутанности, — кивнула она. — О том, что какие-то там частицы должны быть в конкретном положении, но всё это лишь догадки. Я в этом особо не разбираюсь и, если честно, мне наплевать. Не нужно пытаться объяснить вещи, которым нет объяснения. Ты же не знаешь, как работают твои способности.
— Не знаю, — сказал я и взглянул на свои руки, которые были абсолютно такими же, как и в реальной жизни. — В самом деле не знаю…
Мы ненадолго умолкли, и она вдруг
— Воспитательница говорила, что меня нашли в парке. Я, наверное, переместилась несколько раз и… В общем, осталась сама по себе.
— Ты выросла в детдоме?
— Жила там, пока не исполнилось тринадцать, а потом сбежала.
— В тринадцать? — удивился я. — Просто сбежала?
— Дети остаются детьми до тех пор, пока обстоятельства не заставят их повзрослеть, — негромко сказала Виктория. — Я жила в… не самом лучшем месте. Другие дети меня избегали, а воспитатели… У них были свои взгляды на воспитание.
— Тебя никто не удочерял?
— Слышала, что пытались один раз, когда меня только привезли, — ответила она. — Через два месяца вернули.
— Вернули? Разве так можно?
— Что тебя удивляет? Детей тысячами возвращают каждый год. Это в теории всё просто и легко, но на практике…
Я почувствовал жалость: ей столько всего пришлось пережить, пока я жил в полноценной семье. Виктория, похоже, поняла, о чём я думаю, и сказала:
— У меня всё было нормально.
— Это как посмотреть.
— В отличие от других детей, у меня был телепорт, Костя.
Я улыбнулся: она впервые назвала меня по имени.
— В детдоме видели твои телепортации?
— В следующий раз я только в четыре года переместилась, когда мальчики побить хотели.
— Мальчики?
— Ага, — усмехнулась Виктория. — Рассказали потом всё воспитательнице, а она их ремнём отделала. Я уже тогда поняла, что лучше всё скрывать, но пользоваться способностью начала часто.
— А куда ты сбежала?
— Три года металась… по разным местам, а потом вышла на человека из своей команды.
— Сколько у вас эксфэров?
— О других ничего рассказать не могу.
— Почему?
— До тех пор, пока не решим, что с тобой делать.
— Ты же меня к Валентине вообще без её разрешения привела.
— Если бы ей что-то не понравилось, она бы стёрла тебе память.
— Что? — удивился я. — Прямо в симуляции?
— Хочешь проверить?
— Не особо…
— Она, кстати, не в нашей команде, хоть и знает всех.
— Ладно, — вздохнул я и решил кое-что спросить, догадываясь, каким будет ответ: — А на что ты жила?
— Стащила деньги из банка, — без заминки ответила Виктория.
— В тринадцать лет.
— В тринадцать лет.
— Насыщенная у тебя жизнь.
— Какая есть.
— Молодые люди, — донёсся до нас голос Валентины. — Чайник стынет.
Поднявшись со своих мест, мы отправились на кухню.
Глава 22
Я ничего не ел с самого утра, поэтому аппетит разыгрался не на шутку: два жирных куска мясного пирога были съедены буквально за минуту. Я положил глаз на ещё один кусок, и это не ушло от внимания Валентины: