Экшн
Шрифт:
— Рассчитайте меня, пожалуйста, — быстро произнесла она.
— Вот ваш чай. Как вы просили — зеленый с мелиссой.
— Спасибо. Рассчитайте меня, — еще раз повторила она, не притрагиваясь к чаю.
— Да-да, конечно, — молодой человек суетливо протянул ей счет. — Что-то не так? Вы совсем мало поели, а мне казалось, что отбивные сегодня просто классные…
— Отбивные действительно классные. Просто у меня пропал аппетит, — ответила Василиса и изобразила на своем лице подобие улыбки.
Официант внимательно посмотрел на нее и неуверенно произнес:
—
— Спасибо. Обязательно.
Когда официант ушел, она снова огляделась, но ничего подозрительного не заметила. Мысленно чертыхнувшись, она постаралась успокоиться. Паника сейчас не лучший советчик. Какой-то идиот позвонил и пожелал приятного аппетита? Естественно, с целью его испортить. Ну что ж, это ему — или ей? — удалось. Василиса все же заставила себя взять в руки чашку с чаем и сделать несколько глотков. Горячий напиток немного расслабил напряженные мышцы, и она глубоко вдохнула. Один к тысяче, что это случайный звонок. По всей видимости, того что она уволилась из газеты, недостаточно, чтобы оставить ее в покое. Либо факт ее ухода еще не известен. Посидев еще некоторое время за столом, она взяла сумку и вышла из кафе, оглядев еще раз посетителей.
Василиса разложила вещи по сумкам. У нее был еще час в запасе. Именно столько времени было до прихода Анны с работы. Узнав про ситуацию с Рудольфом, подруга попыталась настоять, чтобы Василиса использовала свое право на проживание до того момента, пока не разрешится вопрос с работой. Однако, услышав, что та собирается переезжать в гостиницу, строго-настрого приказала Василисе перебираться к ней.
После работы Анна обещала приехать за ней, чтобы помочь стащить сумки в машину. Вещей набралось всего-то ничего: два чемодана одежды, ноутбук и две большие дорожные сумки с книгами. Нет, конечно же, по закону ей полагалась половина всего совместно нажитого имущества, только куда она с этой половиной? Одна морока.
Василиса взяла в руки телефон и набрала номер редакции.
— Вера? Привет. Это Малеева.
— Привет, Малеева, — раздался в ответ бодрый голосок корреспондентки Гориной. — А ты зазналась, подруга!
Василиса усмехнулась: они никогда не были подругами.
— И в чем это выражается? — поинтересовалась она.
— Да вот, говорят, ты на повышение куда-то там идешь, а с нами, значит, уже и поговорить на прощание стремно?
— А куда, если не секрет, меня повышают? — спросила Василиса.
— Вот это мы и хотели сегодня от тебя узнать, а ты, видать, теперь только с начальством общаешься.
— Так это Петрович вам доложил о моем повышении?
На другом конце провода затихли.
— Так, значит, правда? — через какое-то время линялым голосом тихо спросила Горина.
— Нет, Вера, неправда. Я временно безработная.
Горина издала вздох облегчения, как будто ей открыли вентиль с кислородом.
— Да ты че?! А Крюков, паразит, нам тут такого наговорил…
Что вы чуть не удавились от зависти, — хотелось добавить Василисе,
— Не знаю, что там вам Женька наговорил, но я ничего подобного ему не сообщала.
— Вот и я говорю — не может этого быть, потому как Петрович, когда ты у него была, разорялся так, что на весь коридор было слышно!
Василиса промолчала. Есть категория людей, с которыми вообще очень трудно разговаривать, потому что у них свой, четко очерченный круг интересов, прорвать который стоит немалых усилий.
— Вера, а ты не хочешь спросить, по какому поводу я звоню? — решила Василиса направить мысли Гориной в нужное ей русло.
— Нет… то есть, я не знаю. А, правда, чего ты звонишь? — растерянно спросила та.
— Хотела узнать, кто-нибудь выезжал сегодня на место нового убийства?
— А, ты про это. Да нет, Крюков сказал, что с него хватит, больше он на эту натуру не ходок. Тем более что комментировать, кроме тебя, такие новости никто не хотел.
Василиса на этот счет спорить не стала, чтобы не отвлекаться от темы.
— А что конкретно известно?
— Особо ничего, — неопределенно промычала Вера. — Только то, что эта несчастная, в отличие от других, похоже, сопротивлялась. В квартире, правда, все как обычно, полный порядок. А шофер наш, Генка, где-то слышал, будто нашли какие-то улики. Ну и, как всегда, жертва была весьма недурна собой. Все.
Василиса чуть не задохнулась от удивления.
— И это, по-твоему, ничего особенного? Ведь они никогда не находили никаких улик!
— Да? — удивилась Горина. — Ну, может, я че путаю… может, ищут улики, а я решила, что уже нашли. Об этом спроси лучше Гену.
— Обидно, что Крюков приболел.
— Знаешь, Вася, мне кажется, что после случая с тобой, он решил с этими репортажами завязать, чтобы его не постигла такая же участь.
— При чем здесь Женя? Он всего лишь делал фотографии, а не давал комментарии.
— Это как сказать. Его снимки как будто подогнаны были под твои репортажи.
Василиса в недоумении молчала.
— Чего молчишь? Скажешь, нет? — тоном разоблачителя произнесла Вера.
— Скажу, что я в восхищении от твоего умения поставить все с ног на голову. Ты предмет такой знаешь — логика называется?
— Ладно, Васька, не выпендривайся, все говорят, что Крюков для твоих репортажей в лепешку расшибался, чтобы снимки на уровне были. И все это — для тебя, гениальной, — не то с завистью, не то со злорадством ответила Горина.
От удивления Василиса даже не нашлась, что ответить. Коротко попрощавшись, она положила трубку. Прав был Петрович, называя их коллектив вонючей бандой. Это же надо такое придумать? Не удивительно будет, если Женька тоже уйдет из газеты. А ведь ей всегда казалось, что в «Криминалке» она свой человек, что всегда может рассчитывать если не на горячую любовь, то хотя бы на сносные деловые отношения. Да-а… дела ее, оказывается, намного хуже, чем она себе это представляла.