Экспансия: Контакт. Том 6
Шрифт:
— Чёртовы людишки, — не особо заботясь о том, что рация сейчас работала в обе стороны, произнёс Дьякон, не дойдя нескольких метров до начавшей кипеть бурой массы. — Они нашли всё же способ подключиться к планете.
— Господин, вам всё же стоит вернуться на борт как можно скорее! — голос жреца звучал всё требовательнее.
— Скоро буду, — раздражённо произнёс Дьякон, отключая гарнитуру и поворачиваясь на булькающий звук, всё больше и больше походящий на смех. — Вот только разберусь кое с кем.
Из капель «остатков» бывшего императора стали появляться его двойники. Такая же одежда, точно так же вооружённые чёрными иглами и с такой же хитрой усмешкой на лице. И лишь глаза, не выражающие абсолютно ничего, давали понять, что это не более чем марионетки, пусть и полностью автономные.
— Мы — люди! И мы будем жить вечно! — подняв руки с иглами на уровень сердца, хором воскликнули марионетки и в ту же секунду бросились навстречу Предтече.
Навь
(чуть позже)
— Не, ну, как я этого ублюдка обул? — выбравшись из кокона, громко произнёс Чарльз, убирая слизь с лица и волос, но ему, конечно, никто не ответил.
Некому было отвечать узнику, добровольно запершемуся где-то в глубине планеты.
Впрочем, старого императора это не шибко расстраивало. Он был готов к вечному заточению, тем более что там, внутри кокона, его ждал мир его мечты. Стоит ему захотеть, и он очутится в мире-рае, где всё будет подвластно его воле. Но не сейчас, нет.
Ему ещё многое предстоит сделать. И в первую очередь не дать Нави уничтожить ту орду одарённых, что очутились на её поверхности. А строптивая планета была на это способна.
По идее, Чарльзу и не нужно было выбираться из кокона, но он хотел в последний раз ощутить своё настоящее тело, а не ту болванку, которую он контролировал на станции, пока беседовал и сражался с Предтечей.
Да, он рисковал, поместив своё сознание в марионетку, но ему нужно было убедиться, что его рисковый план, в котором он опирался на двух молодых парней, имел хоть малейший шанс. И то, что игла пробила доспех Дьякона, вселяло надежду в Чарльза.
— Главное не оплошай, Игорь, — громко произнёс мужчина, вслушиваясь в звуки собственного голоса, звучавшие особенно глухо в норе, находящейся в глубине живого организма. — Впрочем, вы, Исаевы, всегда умудряетесь выбраться сухими из воды, при этом ещё и поимев всех окружающих.
Поглядев на собственные руки, с кровавыми точками, оставшимися после подключения к кокону и покрытые уже подсохшей слизью, Чарльз понял, что попросту оттягивает момент возвращения.
— Перед смертью не надышишься, — пожав плечами, мужчина направился к раскрывшему лепестки кокону.
Опустившись на вывалившееся ложе, Чарльз вновь ощутил, как сотни нитей впиваются в его тело, а перед глазами возникает дымка.
Впрочем, стоило ему, а точнее, принадлежащему ему телу скрыться в коконе, как зрение прояснилось, и император увидел, что он очутился на пороге своего кабинета.
Помещение было точной копией того, в котором он провёл немало времени на Новой Земле.
Пройдя вдоль стола и проведя рукой по его краю, император почувствовал знакомые выбоины, а старое кресло с привычным скрипом приняла его иллюзорное тело.
— Что ж, мира снаружи для нас больше нет, а значит, настало время сосредоточиться на тех, кто рядом.
Руки Чарльза запорхали над столом, и перед мужчиной появились большие экраны, на которых ежесекундно сменялись картинки, транслируемые с поверхности Нави.
На самом деле он мог бы видеть всё, что пожелает, напрямую, просто закрыв глаза, однако Белиал предостерегал от полного контакта с планетой, ибо это было чревато потерей человечности.
— А что это у нас тут? — укрупнив одну из картинок, Чарльз внимательно посмотрел на ребёнка, которого толпа беженцев буквально выплюнула из чрева корабля, успевшего приземлиться в последний момент.
Судно с многочисленными пробоинами было готово вот-вот взорваться, и толпа, рвущаяся наружу, убивала сама себя, стараясь выбраться наружу
Время для бывшего императора будто замедлилось, и перед ним развернулась краткая справка об упавшем парнишке, которого в следующую секунду должны были растоптать.
— И опять мне приходится выбирать кому жить, а кому умирать, — проворчал Чарльз, вчитываясь в скупые строчки.
У упавшего мальчугана были неплохие задатки, и в будущем он мог стать сильным одарённым. Но если только сможет выжить.
Чарльз положил руку на небольшую кнопку, но прежде чем успел на неё нажать, сверху на его большую ладонь опустилась ладошка поменьше и поизящнее.
Повернувшись, он увидел, как ему в глаза смотрит его давно умершая жена, покачивая головой.
— Не переживай, никакого прямого вмешательства, я помню, — проведя пальцем по щеке Навь, произнёс Чарльз. — Но ты же меня уже хорошо узнала, и сидеть просто так на месте я не буду. И этим мы отличаемся от твоих создателей. Я научу тебя чувствовать что-то, помимо страха.
Взяв за руку «живое» воплощение планеты, Чарльз приложил палец женщины к кнопке и мягко нажал её.
Где-то там, на поверхности, на давно шатающемся болте окончательно сорвалась резьба, и он, выскочив, полетел вниз, прямиком в голову крупному мужчине, едва не наступившему на скорчившегося в позе эмбриона мальца.
Мужчина, охнув, присел, и толпа, спешащая покинуть умирающий корабль, стала обтекать столь значительное препятствие.
— Пускай богом Нави мне уже не стать, но хранителем рода людского я, так и быть, побуду, — про себя подумал Чарльз, глядя, как спустя несколько минут трап покинули пацан и мужчина с окровавленной головой. — И научу одну будущую богиню любить людей.